- Ну, в лучшем случае, могут посадить за хулиганство… на 15-ть суток. Конечно же, впаяют штраф, это сто процентов, - продолжала она запугивать. – Слава Богу я ушла из органов, представляю чтобы тогда было. Бараш, ты достал блин! Не молчи на меня, - и сама себе улыбнулась, понимая, что несет полную ахинею сейчас.
- Пришли, - тихо известил Ибрагим.
Они остановились у дверей ведущие в спортивный зал школы. Она еще больше не понимала, что происходит, а он в это время громко постучал в двери. Этот, слишком громкий звук в тишине оглушил Малику. И когда двери перед ними открылись – ей показалось, что они попали в другое измерение.
Их старый спортивный зал было не узнать. Он весь преобразился и был развешен шарами, освещение было каким-то другим, романтическим что ли. По середине зала висел занавес, словно за ним было еще что-то. Тихо играла музыка, и как только они вошли, и Мали не успела что-либо разглядеть, в центре зала началось представление. Четыре пары танцоров, в красивых костюмах, вышли из под «занавеса» и стали танцевать. Играла мелодичная песня на английском языке, но очень красивая, медленная. Пары словно никого не замечали вокруг, полностью сконцентрировавшись друг на друге и на том, что они делают. Зрелище поистине захватывающее, они словно влюблены, поглощены полностью танцем. Кружась, подбрасывая, нежно ловя партнерш, парни держали девушек по бокам в момент, когда Мали почувствовала как руки Ибрагима обхватили ее талию. Вздрогнув от неожиданности, она повернула голову и встретилась с ним взглядом.
Казалось, он молчал целую вечность прежде, чем произнес:
- Я встречал в жизни разных девушек, кто-то из них мне нравился больше, кто-то меньше, - он наблюдал, как она начинает хмуриться, - но ни одна из них не пробудила во мне желание сделать то, что я сделал сегодня. И знаешь что это? – она отрицательно покачала головой – Я официально попросил разрешения просить твоей руки, у твоего отца. И он позволил мне это сделать. Еще, он сказал, что решать будешь только ты, и мне придется хорошенько постараться тебя убедить. Но заранее предупредил, что благословляет нас.
Это сон? Она не могла поверить в такую реальность, Ибрагим говорил о них с ее отцом? О, Всевышний, он сошел сума?
- Малика, я не раз уже это говорил, и готов повторять всю жизнь – я люблю тебя. И все чего хочу от этой жизни – это ты. Только с тобой я понял, что такое влюбиться и вести себя, как мальчишка. И хочу, чтобы так было всегда, - он взял ее за руку, - хочу просыпаться каждое утро только с тобой, хочу от тебя детей. Хочу быть тем, с кем ты станешь счастливой, стать тем принцем из всех тех сказок, что я тебе рассказывал.
Танцоры за ее спиной плавно закончили танец и встали, наблюдая, что будет дальше. Похоже они в курсе сценария. В воздухе чувствовался трепет ожидания, кто-то перешептывался между собой. Ибрагим опустился на одно колено и достал из кармана маленькую, обернутую алым бархатом коробочку, протянув, вложил ее в ладонь девушки.
- Выходи за меня, Мелкая, давай всегда будем вместе?
Она прикрыла губы свободной ладошкой, скрывая улыбку, но глаза ее выдавали. Они светились неподдельной радостью, сердце билось так, что еще чуть-чуть и выпрыгнет из груди и упадет к его ногам. Не желая видеть любимого ниже «уровня», она потянула его, заставляя встать. Ибрагим провел пальцами по ее голому плечу, чем вызвал вихрь мурашек.
- Что скажешь? – спросил он.
- Я скажу… - она замолчала, заглянула в его темные глаза, он задержал дыхание, - «да», согласна.
Его лицо озарилось широкой улыбкой, схватив ее в охапку, закружил в воздухе. «Зрители» поняв, что девушка согласна стали аплодировать, парни засвистели. Ибрагим и Мали обернулись к ним, кто-то выкрикнул «А кольцо надеть?». Ибрагим театрально треснул себя по лбу, открыл коробочку, достав кольцо, взял руку Малики. Он ожидал увидеть старое, подаренное Имраном, но вместо него безымянный палец девушки украшала лишь полоска от шрама (болячка оставила после себя след).
- Я наверное чувствовала, - неопределенно ответила она на его вопросительный взгляд.
Он одел кольцо, подошедшее идеально, крепко сжал ее пальцы и шепнул ей на ухо:
- Ты теперь моя, ты ведь понимаешь это?
- Да, - ответила она.
- Я люблю тебя, не забывай об этом никогда.
- Я буду помнить, обещаю.
«Горько!» - кто-то крикнул за спиной. Мали хотела что-то возразить, но дыхание сперло, почва под ногами исчезла – Ибрагим снова закружил ее в воздухе. И когда он поставил ее обратно на землю, крепко обняла за шею, восстанавливая равновесие. Ибрагим поцеловал ее в макушку, до дрожи прижимая девушку к себе. Где-то на уровне его воротника, дыша напротив расстегнутых пуговиц рубашки, она прошептала:
- Я люблю тебя, - впервые пропустив через себя весь смысл этих слов.
- Что? Что ты сказала? – он не верил своим ушам, - Повтори, прошу тебя, - он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть на себя, - скажи это глядя мне в глаза.
- Я люблю тебя, Бараш. Так сильно люблю, что боюсь себя, - первый раз она говорила об этом вслух, говорила ему, а не прокручивала в уме, - это так неожиданно для меня. Я не помню, когда точно ты стал нестерпимо нужен… Не помню, когда именно шагнула за черту… Не помню того времени, когда не люблю тебя…
- Моя маленькая девочка, - улыбнулся Ибрагим.
- У меня к тебе тысяча вопросов, но когда ты рядом, мне хочется молчать, обняв тебя. Слушать, как бьется сердце твое, мое, узнать совпадает ли их ритм. В голову лезет вся эта романтическая ерунда, мой мозг просто взрывается! Я сомневаюсь, что это правильно, но я люблю тебя. И этого уже не поменять, прости…
- Глупая моя, это ведь здорово!
За спиной кто-то громко кашлянул, и обернувшись Мали увидела Алину, а за ее спиной и всю команду, что выступала для них сегодня. Сестра протянула руки и улыбнулась.
- Хотела поздравить первой, родная-я-я, я так рада за тебя! – еле сдерживая эмоции пищала Алина, обнимая Малику
Дальше последовали обнимашки и поздравления. Танцоры покинули зал, все улыбались, махали им на прощание. Ибрагим стоял рядом с ней, провожая молодежь взглядом. Рука по хозяйски покоилась на талии девушки, она обнимала его так же, только обеими руками. Уткнувшись лбом ему в плечо улыбалась. А внутри все пело, ликовало и танцевало. Наконец-то она счастлива не для вида, не для кого-то, а для себя. И все чего хотелось от жизни, это сделать счастливым того, кто подарил ей это чувство. Того, кто поселил в ней покой и тепло.
***