В подтверждение решительности он открыл сайт агентства недвижимости и начал просматривать варианты. Даже вопрос возможной потери какой-то части денег его сейчас не волновал. Все-таки здоровье, как моральное, так и физическое, было гораздо важней.
Наступил очередной понедельник. Тот самый, когда Константин Николаевич, наконец, решил рассказать Алисе о своем решении продать или обменять квартиру. Конечно, он мысленно сочувствовал потенциальным будущим владельцам этой жилплощади, однако собственное спокойствие было значительно дороже.
Дочь обещала приехать к нему после работы, поэтому у мужчины было время подготовить нормальное объяснение, прибраться в квартире для того, чтобы сделать фотографии, и сходить в магазин, ведь любимых помидорок черри, страсть к которым проснулась в Алисе пару недель назад, у него в холодильнике не было, а желания беременной дочки для Константина Николаевича являлись законом.
Он вообще был очень рад тому, что в скором времени станет дедушкой. Конечно, по началу эта новость его шокировала, но даже шок был приятен. А теперь он уже уверенно ловил себя на мысли, что с каждым новым днем все сильней хотел встретиться с будущим внуком или внучкой.
Не откладывая в долгий ящик поход в магазин, мужчина собрался и выдвинулся за продуктами. Погода была солнечной, и это значительно улучшило его настроение. А предвкушение встречи с дочерью и скорое освобождение от кошмарных соседей так вообще делали его прекрасным.
Константин Николаевич не потратил на покупки много времени, да и очередь на кассе оказалась маленькой, поэтому уже спустя пол часа, выслушав гневную речь консьержки о том, что какие-то хулиганы изрисовали стену на восьмом этаже, он вошел в лифт.
Нажав кнопку шестого этажа, мужчина стал наблюдать, как плавно закрываются створки, однако в последний момент захлопнуться им помешала женская сумка. Дверки недовольно скрипнули, но все же открылись целиком, чтобы впустить внутрь светловолосую соседку мужчины.
Константин Николаевич сделал шаг в сторону, освобождая место для еще одного пассажира. В прочем, сказать, что женщина была одна можно было с натяжкой. В одной руке она держала несколько подарочных пакетов и сумку, а второй прижимала к себе самую убогую из скульптур, которою мужчина только видел в своей жизни.
Наверное, по задумке автора, это должен был быть кот, но что-то пошло не так, и система дала сбой. Существо высотой в сантиметров семьдесят представляло собой сидящее толстое нечто рыжего цвета с яркими глазами в стиле «угадай, куда я побегу». В общем, вещица была весьма своеобразной, поэтому мужчина поспешил отвести взгляд, чтобы не рассмеяться.
Со второй попытки двери все-таки закрылись и лифт начал неспешное движение вверх, которое стремительно закончилось через несколько секунд. Кабинка качнулась и блондинка, начав терять равновесие, выпустила из рук скульптуру, которая упала прямиком на ногу Константину Николаевичу.
- Женщина, ну аккуратней Вы, ей Богу! - зашипел он, чувствуя, как боль растекается по ноге, ведь чудовищный кот оказался достаточно увесистым.
Тем временем в лифте моргнул свет, после чего раздался голос консьержки.
- Вы застряли, ждите бригаду!
Эти слова были настолько нелепыми, что, несмотря на неприятные ощущения, мужчине вновь захотелось рассмеяться.
- Как будто я сбежать отсюда собиралась. - буркнула женщина, озвучив мысли Константина Николаевича, а потом уже громче добавила. - Простите за кота.
- Я бы с натяжкой назвал это котом.
- Дареному коню в зубы не смотрят. - уже с привычным холодом проговорила женщина, давая понять, что минутка примирения закончилась.
Мужчине захотелось ответить что-нибудь язвительное, но в последний момент он вспомнил, что все-таки, наверное, джентльмен, или хотя бы когда-то был им, поэтому промолчал. Опустив пакеты на пол, он оперся спиной о стенку кабинки и начал бессмысленно изучать объявления, развешанные в лифте.
Однако долго стоять в одной позе не представлялось возможным. Нога болела достаточно сильно, чтобы причинять серьезный дискомфорт, поэтому Константин Николаевич то и дело менял положение, что не осталось незамеченным светловолосой женщиной, которая, словно боролась с собой, решая, стоит ли заговаривать, или извинений вполне достаточно.
Наконец, блондинка не выдержала: