— Какая тебя муха укусила? — обернулся к нему дядя.
Конрад сидел на ковре, перелистывал книгу и молчал. Тогда Рингельхут обратился к лошади:
— Не можете ли вы своим копытом привести в чувство этого суб’екта?
Лошадь подбежала к Конраду, схватила его зубами за шиворот и подняла его чуть ли не к потолку. Но Конрад ничего не замечал. Вися в воздухе он попрежнему внимательно перелистывал книгу.
— Никак не найду, дядя, — сказал он наконец.
— Чего?
— Да Южного океана, — ответил Конрад.
— Южного океана? — удивленно произнесла лошадь.
Как только она заговорила, зубы ее разжались, и Конрад так грохнулся на пол, что аптекарь подумал:
«Хорошо, что с люстрой Мюльбергов уже покончено».
— Но что же нам все-таки делать с этим океаном? — сказал он вслух и обернулся к лошади: — Дело в том, что мой племянник должен к завтрашнему дню написать сочинение о Южном океане.
— Только из-за того, что хорошо знаю математику, — недовольно проворчал Конрад.
Лошадь на минутку задумалась, потом спросила дядю:
— А вы сегодня свободны?
— Ну, конечно, — сказал Рингельхут, — сегодня у меня в аптеке ночная работа.
— Превосходно! — воскликнула Негро Кабалло. — Тогда давайте сейчас же и отправимся.
— В аптеку? — в один голос спросили дядя и племянник.
— В какую там аптеку, — ответила лошадь, — на Южный океан, разумеется.
Она подбежала рысцой к телефону, сняла трубку, назвала номер и сказала:
— Алло! Бюро путешествий для цирковых лошадей? Мне нужно лично переговорить с Великаншей. Ах, это вы? Ну, как дела? Грива седеет? Да, да, годы уходят. Вот что: скажите-ка, как мне кратчайшим путем попасть на Южный океан? Я хочу вернуться к вечеру. Бросьте, Великанша, не рассказывайте мне сказок. Где я сейчас? Иоганн-Мейерштрассе, 13, у аптекаря Рингельхута. Что? Ого, вот это здорово! Ну, большое спасибо, дорогая!
Лошадь трижды заржала на прощание, положила трубку, повернулась и спросила:
— Господин Рингельхут, не стоит ли у вас в коридоре большой резной шкаф? Старинный шкаф 15-го столетия?
— А хоть бы и так? — сказал Рингельхут. — Что общего между этим шкафом и Южным океаном?
— А вот что. Нужно залезть в этот шкаф и оттуда все время идти прямиком. Максимум через два часа мы будем на Южном океане.
— Не морочьте, пожалуйста, мне голову, — взмолился дядя Рингельхут.
Но Конрад уже вылетел в коридор, распахнул скрипучие дверки стоявшего там большого старинного шкафа, влез в него… и… был таков.
— Конрад! — закричал дядя. — Конрад! Ах ты, дрянной мальчишка!
Но дрянной мальчишка не отзывался.
— С ума можно сойти, — проворчал дядя. — Почему этот олух не отвечает?
— Он, наверное уже в дороге, — сказала лошадь.
Тогда дядя не выдержал. Он бросился к шкафу, заглянул в него и воскликнул:
— Что за дьявол! Куда же девалась задняя стенка?
Лошадь сказала с укоризной:
— И не к чему было сомневаться. Влезайте же туда скорей!
— Нет уж сперва вы, — предложил аптекарь. — Вы ведь гостья.
Лошадь просунула передние копыта в шкаф. Дядя Рингельхут принялся изо всех сил проталкивать ее. Наконец, она скрылась в шкафу. Тогда дядя, кряхтя и охая, полез за ней.
— И чем все это кончится… — недовольно пробормотал он.
Страна лентяев
В шкафу дядя Рингельхут обо что-то споткнулся. Оказалось, что это была старая трость. Он захватил ее с собой. «Южный океан далеко, — подумал Рингельхут, — мало ли что может случиться?..» Сломя голову он кинулся в темноту. Он бежал по какой-то призрачной дороге, каким-то коридором, среди высоких мрачных стен. Вдруг стены расступились и дядя очутился в лесу.
Но что это был за лес! Вместо деревьев там были колокольчики, ирисы, розы, громадные как столетние дубы. Они сверкали на солнце всеми цветами радуги и мелодично позванивали, раскачиваясь под легким ветерком.
Дядя Рингельхут метался среди этих гигантских цветов и кричал:
— Ау! Конра-ад! Ау-у-у! Где ты?
Наконец, он догнал обоих.
Негро Кабалло стояла перед огромной фиалкой и обгладывала ее листья. А Конрад сидел верхом на лошади и грыз свои ногти, ожидая пока она наестся.
— С ума можно сойти! — воскликнул дядя и вытер со лба пот носовым платком. — Просто с ума можно сойти!
Ему никто не ответил.
— С ума можно сойти! — упрямо повторил он. — Бросили меня, удрали неизвестно куда и, наконец, затащили в какой-то, ни на что не похожий лес.
— А что, теперь уж недалеко до Южного океана? — спросил Конрад.