Молодой человек выскакивает к Чееву, радушно жмет ему руку, девушка, чтобы Чеев не забыл, берет сумку с фотоаппаратом с багажника и вешает Чееву на плечо. Они даже машут ему на прощанье, а Чеев стоит и ждет, когда окончательно развеется запах духов девушки с ароматом черемухи, такой приятный и такой странный, когда вокруг зима.
Слегка улыбаясь, Чеев продолжает маршрут, радуется новогодним витринам, что все чаще стали попадаться по пути, нескольким усталым и серьезным собаководам с веселыми собаками в комбинезонах, запаху шоколада и выпечки из вейп-шопа (он и не думал, что они еще существуют, думал, что все загнулись еще года полтора назад). Так же улыбается бодрому, подтянутому мужчине, на голове которого вязаная шапка с торчащими в стороны оленьими рогами. Мужчина радостно улыбается Чееву в ответ, как знакомому, но преграждает дорогу. Оказывается, у мужчины в руке раскрытое удостоверение, он просит паспорт Чеева или права. Чеев ни в чем не виноват и достает документы.
— Не хотите исполнить свой гражданский долг? — дружелюбно осведомляется мужчина.
Чеев не очень хочет, но зачем-то говорит:
— Хочу. Только я тороплюсь.
— Да это минут на пятнадцать, не больше.
Чеев никогда не бывал в полиции, да чего уж там, его никогда и для проверки документов не останавливали. В связи с этим между ним и полицейским сразу устанавливается дружелюбная атмосфера взаимного любопытства и связанности общим делом служения государству. Правда, Чееву приходится оглядываться на работника органов, потому что тот идет позади и подсказывает, куда идти.
— И где вы только так уделались? — между делом спрашивает полицейский. — По сугробам лазили, что ли?
— Да буквально только что машину попросили толкнуть, — объясняет Чеев вязаным оленьим рогам, не в силах оторвать от них взгляд каждый раз, когда они оказываются в поле его зрения.
— А-а, то-то от вас бензином несет за версту, — понимает полицейский и отчего-то как будто становится спокойнее, чем прежде.
Представление об околотках у Чеева чисто телевизионное и киношное. По «Майору Грому», которого он смотрел сам, по «Следу» и последним сезонам «Тайн следствия», которые смотрит мама. В реальности всё несколько иначе. Помещение смахивает на убранство здания, где находится его редакция, только похуже. К примеру, кафель на полу такой же выщербленный, дырявый линолеум лежит похожими волнами, стены выкрашены масляной краской, разве что в редакции висят кашпо с цветочными горшками, откуда, в свою очередь, свисают листья неведомых Чееву растений, а в полицейском участке цветов нет.
Кабинет, куда приводят Чеева, мало отличается от коридоров. Первое, что бросается Чееву в глаза, — шкаф, на котором лежат сланцы и болотные сапоги. В углу расположен собранный мангал, с по-дружески привалившимся к нему полупустым бумажным мешком березовых углей. С гардины свисает штора, желтенькая, как фильтр выкуренной сигареты. Подоконник завален бумажными папками такого же цвета, поверх папок лежат чистенькие, даже лоснящиеся, чугунные гантели, такие же, которыми балуется папа, — 16 кг каждая.
В остальном — ничего необычного: компьютеры, принтеры, чем-то похоже на бухгалтерию. А! Вот чем: бледно цветущий кактус перед монитором такой же, жаба на удачу и фигурка того, кого Чеев считает Буддой, совсем как у бухгалтерши в закутке.
Что до мира одушевленного, то он состоит из двух полицейских, наверное оперов, еще одного понятого и мрачного гражданина в наручниках, обреченно разглядывающего свои белоснежные тренировочные штаны и белоснежные кроссовки. Вообще, среди всех присутствующих арестант одет с виду приличнее всех, да и побрит и пострижен тоже ничего так. Тут начинается опись его имущества, и оказывается, что он, похоже, на данный момент еще и самый богатый из всех, волею судьбы набившихся в кабинет. При нем оказывается три с чем-то тысячи долларов купюрами по пятьдесят.