Снег падает и тает, снова падает и снова тает.
Не зима, а черт знает что, считает Валентин. В том году он хряпнул рюмочку перед 8 Марта и позвал меня на свидание. Но у меня не хватило духу даже посмеяться над этим как следует. Дело не в том, что Валентин лет на двадцать старше меня и выглядит совершенным стариком. А в том, что эта глава жизни для меня абсолютно точно закрыта. Самое отвратительное, на мой взгляд, зрелище — не рассыпанный между креслами попкорн и не извергнутое на пол содержимое чьего-то желудка, а явное взаимное влечение между немолодыми людьми. Они соприкасаются не только телами и мыслями, но и всем, что было с каждым до этой встречи. Прошлое одного встречается с прошлым другого и…
Лучше я уберу вместо Ибрагима блевотину в третьем зале.
В уличном книжном шкафчике — «Латышский детектив» в холстинковом переплете и «Французская волчица» Мориса Дрюона. Я взяла «Волчицу», а на пути со смены снова вернула ее в шкафчик — поняла, что не хочу это читать.
Мы с Кириллом почти подружились, и теперь я не замечаю его тоненьких ручек. Он очень неглуп. Ему двадцать, он полный ровесник моей…
Так, всё.
У нас работают люди разного возраста, достатка и социального происхождения. Мы то и дело покрываем и подменяем друг друга — и это учит нас проявлять терпение к людям того же возраста, происхождения и достатка в той небольшой части жизни, что остается после работы. Это примиряет с людьми и с жизнью вообще.
Могу проиллюстрировать свою глубокую мысль.
В маршрутке, которой я иногда езжу, часто встречается неприятная молодежь. Но я вспоминаю Кирилла, и эти развязные молодые люди уже не кажутся такими неприятными. А он, встретив в какой-нибудь очереди противную даму средних лет, подумает про меня — и не станет корчить ей вслед рожи.
Сегодня Валентин предложил отпустить меня со смены пораньше, и я согласилась — у меня вдруг появилась надежда на книжный шкаф.
Надежды шкаф не оправдал. Там лежали какие-то смятые газеты. «Волчицу» кто-то, естественно, забрал. Непонятно почему, но я вдруг о ней загрустила.
Ибрагим и другие уборщики торговика любят сидеть в темном закутке рядом с туалетами — они просто сидят там бесшумно и молча, подпитываясь незримой силой друг друга.
Как вы думаете, что чаще всего теряют люди в кинотеатре?
Перчатки (обычно одну), зонты, телефоны, кошельки. А еще — наушники, серьги (обычно одну), кольца и кредитные карты. У Луняши и ее сменщицы Светы есть целый ящик «потеряшек», но вы удивились бы, узнав, как редко люди приходят к нам за своими вещами. Большинство прощается с имуществом, легко отпуская утрату. Но мы храним всё это долгие годы.
Тамара однажды нашла после сеанса в пятом зале вставную челюсть. За ней вот, кстати, довольно быстро пришли. И за кошельками, конечно, приходят. И за кредитками, и за телефонами.
Кирилл скинул мне на флешку фильм «Патерсон» и черновик своей статьи о профессиях в кино. Он отлично пишет! Но я бы кое-что подредактировала.
— Буду вам весьма признателен, — всплеснул ручками Кирилл. Все-таки они у него очень тоненькие.
В книжном шкафу сегодня — «Капитанская дочка» в тщедушной бумажной обложке и… И толстый том с золотой римской цифрой IV на переплете. Я еще не взяла его в руки, а сердце уже защемило от чуда встречи.
Когда-то давно у меня на столе красовались все четыре, но в другом издании. Багряно-красные обложки, окрашенные по-разному — с советскими книгами такое частенько случалось. Первый том — цвета борща, у второго — кирпичный оттенок, третий заставлял вспомнить запекшуюся кровь, четвертый — мороженую клюкву.
Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера. Перевод с немецкого и дополнения члена-корреспондента РАН О. А. Трубачёва. Том IV (Т — Ящур).
Людей несведущих беспокоит национальность Фасмера — он же немец! Да, немец. Немец, который знал русский язык лучше многих русских. Он вообще обладал сверхъестественными способностями к языкам — пожив в Эстонии, начал говорить и преподавать на эстонском. В Финляндии освоил финский, в Греции — диалекты греческого и албанский. И это, конечно, не всё.
Максимилиан Романович Фасмер — русская версия имени мальчика, родившегося в Санкт-Петербурге в 1886 году и получившего имя Макс Юлиус Фридрих. Он учился у Бодуэна де Куртенэ и Шахматова и был женат первым браком на дочери Бодуэна, Цезарии.
Многие представляют Фасмера ученым педантом, самым черствым в коробке сухарем, а у него были жены — даже две.