Молодой человек определенно чувствовал себя виноватым из-за того, что еще не изучил книгу о мореходстве. И ему явно не хотелось, чтобы на него давили. Бедняга надрывался на двух работах. Квинн думал, что Джек получит удовольствие от этой книги. Почему-то ему казалось, что Джек прирожденный моряк. Ведь он проявил такой интерес к чертежам яхты. Что касается яхт, то тут Квинн мог бы научить его многому. Он надеялся, что парень действительно прочтет книгу.
Был конец января, и работа хорошо продвигалась. Квинн целый день составлял список дополнительных проектов для Джека и замечания о текущих работах. Он вышел, чтобы передать свои заметки молодому человеку. Впервые за много недель стоял по-настоящему солнечный день, и крыша наконец-то была закончена. Правда, на это ушло больше времени, чем планировалось. Квинн хотел получить от Джека комментарии относительно своего списка. Он стоял, ожидая, пока тот прочтет. Но Джек сложил бумагу и сунул в карман, пообещав посмотреть вечером. Это слегка раздосадовало Квинна. Он терпеть не мог что-нибудь откладывать, и ему хотелось поскорее обсудить список с Джеком. Однако Джек сказал, что днем у него слишком много дел, и он не сможет как следует сосредоточиться. Он пообещал обсудить этот список с Квинном на следующий день.
Но работа шла особенно хорошо, и Квинн, который ненавидел затишье по вечерам в пятницу, пригласил Джека выпить бокал вина. Он снова упомянул о списке и предложил пройтись по нему вместе. Джек попытался отмахнуться, но Квинн настаивал. Он носился со своими идеями, как собака с костью. И вдруг ему показалось, что в глазах парня блестят слезы. Уж не обидел ли он Джека? Обычно тот был веселым и невозмутимым, даже когда работа не ладилась. Но его явно расстроило предложение Квинна. Причем настолько, что Квинн испугался, как бы Джек не уехал.
– Простите, Джек, – мягко произнес он. – Я не хотел на вас давить. Вы, должно быть, устаете к концу недели как собака. Почему бы вам не пропустить завтрашний день? – предложил он, пытаясь загладить дело.
Но Джек лишь смотрел на него, качая головой, а в его глазах стояли слезы. Его взгляд был полон глубокой печали и безмерного доверия. Квинн не понимал, что происходит, но вид Джека огорчал его. Казалось, в молодом человеке выпрямляется какая-то пружина, и этот процесс уже не остановить. И вдруг неожиданно пришел ответ, к которому Квинн ни в коей мере не был готов. Поставив стакан, Джек посмотрел прямо на своего работодателя и взволнованно заговорил. Квинн вовсе не собирался расстраивать Джека списком с вопросами и предложениями. Однако оказалось, что он невольно причинил боль этому человеку, которого уважал и любил. Это был один из тех моментов, когда нельзя повернуть назад.
– Мои родители отдали меня в приют для сирот, когда мне было четыре года, – спокойно объяснил Джек. – Я помню мать, но не помню отца. Правда, мне кажется, что я боялся его. И я знаю, что у меня был брат, но я его совсем не помню. Все как в тумане. И они не вернулись за мной. Меня, как говорится, воспитало государство. Сначала меня пытались пристроить к разным приемным родителям, потому что я был еще маленький, но меня всегда отсылали обратно. К тому же и речи не было об усыновлении, так как было известно, что мои родители живы. Мне было комфортно в приюте, и все там относились ко мне хорошо. Я начал плотничать, когда мне было около семи лет. А к тому времени, как исполнилось десять, я уже стал довольно неплохим мастером. Мне позволяли делать то, что хочется, и я старался помочь. Школу я ненавидел. Я рано понял, что, если буду выполнять работу в приюте, мне позволят пропускать занятия. И я часто так делал. Мне нравилось общаться со взрослыми больше, чем с детьми. Это давало мне чувство независимости, и я ощущал, что нужен. Это мне нравилось. А к тому времени, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, я почти перестал ходить в школу.
К пятнадцати годам я знал, что смогу зарабатывать на жизнь как плотник. И тогда я прошел один из этих тестов средней школы. По правде говоря, мне помогла сдать экзамен одна моя подруга. Я получил аттестат и навсегда покинул приют. В то время я жил в Висконсине. У меня имелось немного денег, которые я скопил, выполняя разную работу. И вот я вскочил в автобус и приехал сюда, и с тех пор тут тружусь. Это было двадцать лет назад. Сейчас мне тридцать пять, и я вполне прилично зарабатываю. Я много работаю, и это мне нравится. Нравится помогать людям и иметь дело с такими, как вы. Никто не был так добр ко мне. За все двадцать лет. – При этих словах его голос дрогнул, и у Квинна защемило сердце. Однако он все еще ничего не понимал. – Я плотник, Квинн, притом хороший. Но это все, что я умею. Да, это все, на что я способен.