– Может быть, – туманно ответил Квинн.
Однако когда две недели спустя он вытащил из духовки огромный кусок телятины, Джек посмотрел на него с испугом.
– Даже я не смогу съесть все это! А зря тратить такую еду – преступление. – Этот кусок мяса почему-то не уменьшился в духовке, а, наоборот, стал гораздо больше.
Это было самое роскошное блюдо, которое Квинн приготовил с тех пор, как появилась традиция вместе обедать по пятницам.
– Вы хотите, чтобы я позвонил Мэгги и узнал, что она делает?
Квинн заколебался, но потом неохотно согласился. Джек явно был исполнен решимости пригласить ее. Может быть, он питает к ней романтический интерес, подумал Квинн.
– Хорошо. Я полагаю, вреда от этого не будет. Скажите ей, что это ваша идея. Я не хочу, чтобы она подумала, будто я ею интересуюсь.
А то еще решит, что это заговор с целью нас познакомить. Скажите, что я пренеприятный старый отшельник, который хочет поделиться с ней огромным ростбифом.
Джек посмеялся и пошел звонить Мэгги. Она очень удивилась и сначала заколебалась, как Квинн. «Уж не уловка ли это?» – прямо спросила она Джека. Если так, то она не придет. Он заверил, что это всего лишь обед в пятницу вечером, который разделят трое друзей. Причем двое из них – соседи. В конце концов Мэгги согласилась. Через десять минут она уже робко звонила в дверной звонок Квинна.
Открыв дверь, он удивился: она оказалась гораздо меньше, чем ему казалось. Раньше они всегда общались через изгородь – а сейчас на пороге стояло не просто хрупкое, а крошечное создание. Что-то в ее взгляде подсказало Квинну, что она испугана. И ему сразу же захотелось успокоить ее. Он понял, почему Джек жалеет эту женщину. Она явно нуждалась в защите, и ей нужен был друг.
Квинн отступил в сторону, приглашая ее вой-ти. Мэгги последовала за ним на кухню, где Джек нарезал ростбиф. Увидев его, она сразу оживилась. Она улыбнулась и тут же помолодела. Квинн расслабился, как только они уселись. Он раздал тарелки и наполнил стаканы вином.
Поблагодарив Квинна за приглашение, Мэгги спросила:
– Как идут занятия?
Джек рассказал ей об уроках чтения и о том, как он благодарен Квинну. Мэгги заключила, что, должно быть, Квинн славный человек.
– Медленно, но уверенно, – с улыбкой ответил Джек.
По правде говоря, он делал впечатляющие успехи. Он уже мог четко читать, хотя и очень медленно, иногда спотыкаясь на некоторых словах. Джек уже знал назубок все мореходные термины, но ему не терпелось перейти к более широким темам. Квинну очень хотелось не только научить его читать, но и приобщить к морскому делу. Как приятно было бы разделить с молодым человеком свою страсть! Но Джек рвался изучать и другие книги. Квинн показывал ему многие стихотворения Джейн, и они глубоко трогали молодого человека. Они были красивыми и эмоциональными.
– Он потрясающий ученик, – гордо сказал Квинн, и Джек слегка смутился.
Квинн приготовил кофе и подал десерт.
– Джек сказал, что вы учительница, – обратился он к Мэгги.
– Была, – непринужденно ответила она. Мэгги даже не ожидала, что получит такое удовольствие от общения с ними. Это была разношерстная компания, которую свели вместе обстоятельства, близкое соседство и добрые намерения. – Я не работаю уже почти два года, – печально произнесла она.
– А что вы преподавали? – заинтересовался Квинн. Он легко мог вообразить Мэгги в окружении маленьких детей. Быть может, в детском садике.
– Физику, в средней школе, – ответила Мэгги, удивив Квинна. – Этот предмет все ненавидят. Но на самом деле мои ученики его любили. В основном они были очень одаренными. Физикой нельзя заниматься, если не имеешь к ней способностей. В таком случае школьники выбирают биологию или математику. Большинство моих учеников выбрало физику в качестве профилирующей дисциплины в колледже.
– Это означает, что вы очень хороший преподаватель. В колледже мне всегда нравилась физика, а вот в средней школе я выбрал другие предметы. А почему вы перестали преподавать? – спросил он небрежным тоном. Ответ Мэгги расстроил его.
– Умер мой сын. И после этого все остановилось, – честно ответила она. Эта женщина была очень естественной, и Квинну это нравилось. – Он совершил самоубийство девятнадцать месяцев назад. – Она бы могла назвать точное число дней или недель, но больше не делала этого. Это ужасно, что прошли уже месяцы, а скоро пройдут годы. Время медленно увеличивало непреодолимое расстояние между нею и Эндрю, и она ничего не могла с этим поделать. Так же, как не могла контролировать действия сына в самом конце. – Он страдал от жестокой депрессии. Большинство детей в депрессии не кончают с собой, даже если подумывают об этом. Но Эндрю не смог справиться. Он совсем растерялся, когда перешел в средние классы. У меня просто не хватило мужества пойти в школу после его смерти. Мне дали отпуск, чтобы я с помощью психоаналитика оправилась от горя. А потом я поняла, что не готова вернуться. И я не уверена, что смогу когда-нибудь это сделать. – Однако она знала, что рано или поздно ей придется работать. Быть может, не преподавать, а заняться чем-нибудь другим.