– А что вы делаете сейчас? – спросил Квинн.
Мэгги вздохнула, прежде чем ответить:
– Я начала оказывать психологическую помощь таким родителям, как я. Не уверена, что особенно им помогаю. Но, по крайней мере, я тоже потеряла ребенка и знаю, что это такое. А три раза в неделю по вечерам я работаю на горячей линии для подростков, которые собираются совершить самоубийство. Их звонки переводят на мой номер, и я могу трудиться дома. Правда, не знаю, срабатывает ли это. Но, по крайней мере, я пытаюсь помочь кому-то, а не просто сижу в четырех стенах и жалею себя.
«Может быть, от этого ее рана и не затягивается», – подумалось Квинну. Но несмотря на печаль в глазах, Мэгги казалась вполне уравновешенным человеком. Интересно, где же ее муж? Ему не хотелось спрашивать, но вскоре Мэгги сама все рассказала:
– Вероятно, я бы уже вернулась на работу, но из-за смерти Эндрю расстроился мой брак. Мы с мужем обвиняли друг друга в том, что не смогли остановить сына. Наши отношения все больше осложнялись, и через год после смерти Эндрю наши отношения окончательно разрушились. Муж ушел через два дня после первой годовщины смерти Эндрю. Развод был оформлен через неделю после Рождества. – Как ни странно, она рассказывала все это будничным тоном. А Квинн сообразил, что именно в тот день впервые увидел ее. Мэгги тут же подтвердила его догадку: – Я получила бумаги по почте в тот день, когда разразилась буря. В канун Нового года. Казалось, эта буря – логичный финал. Наверное, в тот день я выглядела безумной, когда беседовала с вами, – добавила она извиняющимся тоном. – Я даже не уверена, что моя речь была связной. Но я была очень расстроена.
– Да нет, по-моему, вы были в полном порядке, – возразил Квинн. Ему вспомнилось, как она стояла под дождем, без зонта или плаща. С потерянным лицом Мэгги сказала, что у нее на кухне Ниагарский водопад. Теперь ему все стало понятно. Кажется, теперь ей лучше. По крайней мере, она смогла прийти на обед. Хорошо, что Джек настоял, чтобы он пригласил Мэгги. Больше всего этой женщине нужны друзья, чтобы отвлечься. Они словно три человека в спасательной шлюпке, и в данный момент на веслах сидит Квинн. Внезапно он решил с ней поделиться. Пусть знает, что не у нее одной такое горе. Возможно, это поможет ей легче перенести его.
– Мой сын погиб двадцать три года назад. Несчастный случай с яхтой, – начал он, положив вилку. Он смотрел через стол на Мэгги, а Джек наблюдал за ними обоими. Он никогда не слышал от Квинна о сыне. Тот упоминал только о дочери Алекс, которая живет в Женеве. – Ему было тринадцать. Думаю, лишь недавно я осознал, как сильно эта смерть изменила нас обоих. Я еще глубже погрузился в работу, а жена ушла в себя. Мы были убиты горем. После смерти жены я прочел ее дневники и понял, как сильно она изменилась. Я тогда был занят и, вероятно, не чувствовал этого. Увы, от меня ей было мало помощи. Мне было слишком больно говорить о сыне, и я молчал. Она написала о нем красивые истории.
У Квинна в глазах стояли слезы. Он не сказал Мэгги, что заставил Джейн убрать вещи Дуга сразу после его смерти. И что несколько его свитеров жена спрятала от Квинна в шкафу. Сейчас он понял, что это значило для Джейн, и глубоко сожалел о своих словах и поступках. Тогда он считал, что поступает правильно, что так лучше для нее, для него и для Алекс. Но теперь он знал, что заблуждался. Он так много понял о ней и о себе за эти месяцы, прошедшие со дня ее кончины.
– Да, такое отнюдь не укрепляет брак, – заметила Мэгги, глядя на Квинна. Ее глаза сверлили, как буравчики, как будто задавая тысячу вопросов. Ей хотелось спросить, как они с женой справились с горем. Она все еще винила себя за разрушенный брак.
Мэгги всегда казалось, что ее мужу недостает сочувствия к депрессии сына и он не сознает, насколько она глубока. Возможно, этим он невольно усугубил состояние Эндрю. И поэтому она не могла простить Чарльзу смерть сына. А он это знал. В свою очередь, он считал, что она должна была остановить сына. Последний год, который супруги провели вместе, был полон беспощадных взаимных обвинений. Кончилось тем, что они не могли больше выносить друг друга. Но как бы они ни терзали и себя, и друг друга, ничто не могло вернуть сына. Мэгги была в отчаянии, когда Чарльз ушел. Но она чувствовала, что он принял правильное решение за них обоих. В конце концов их брак умер, как Эндрю. Чарльз сделал для нее все, что мог. Он дал деньги на покупку дома, чтобы она могла покинуть тот, где умер сын. Кроме того, он выделил достаточную сумму, чтобы ей хватило на несколько лет. Но рано или поздно придется снова преподавать. Квинн понял, что сейчас Мэгги прячется от мира в коконе – точно так же, как он. Нужно время, чтобы исцелиться. Весьма разумно с ее стороны, что она решила дать себе отдохнуть. Квинн видел в ее глазах безысходную тоску.