После приезда в Као Банг он прежде всего занялся изданием газеты «Вьет Лап», сокращенно «Вьет Док Лап» («Независимый Вьетнам») – задачей первостепенной важности, тесно связанной с укреплением Као Банга как базы. Все материалы для печати составляли лишь плоский кусок камня, бутылка с чернилами и немного бумаги. Несмотря на небольшие размеры, эффект был очень велик. Вьетлап был как кадр, который наиболее эффективно и быстро проводил пропагандистскую и организационную работу, боролся за революцию и усиливал ее влияние. После возвращения из Цинси и в течение всего времени, пока я оставался в конторе, мне поручали то писать новости для газеты, то трактаты по самообороне, по женской работе, то писать о преступлениях, совершенных французами и японцами. Дядя дал мне лимит на каждую из этих статей: пятьдесят слов, сто слов, и не больше. Конечно, добиться этого было нелегко. Не раз я оказывался в растерянности. Во время пребывания в Цинси мы также издавали литографированную газету. Тираж был небольшой, но бумага большая. Когда я вернулся к Цао Бангу на работу, он улыбнулся и сказал: «Мы получали ваши статьи, но я их не читал, как и другие товарищи. Обычно они были длинными и непонятными. Вьетлап, хотя и написан простым языком, но разборчив, и его легко понять». Позже, приезжая по работе в различные населенные пункты, я сам убедился, что «Вьет Лап» был принят широкими массами. Дядя решил, что газету нужно не раздавать бесплатно, а продавать. «Кто платит за нее, тот ее полюбит», – сказал он. Постепенно газета «Вьет Лап» стала очень эффективным пропагандистом, агитатором и организатором. Ее регулярно читали в каждой деревне, в каждой группе национального спасения.
Рост Вьет Лапа означал и рост революции. Движение Вьетминь уже охватило многие районы как горного региона, так и дельты. В каждой деревне возникали ассоциации национального спасения. Там, где развивалось движение, организовывались партийные ячейки. В горном районе существовали целые деревни, целые кантоны, целые районы, где каждый человек был членом организации национального спасения. Практически во всех населенных пунктах, где были отделения партии, возникло двоевластие. Сельские власти вставали на сторону революции, становились членами организаций национального спасения и во всем, что они делали, предварительно советовались с комитетами Вьетминя. На самом деле почти всеми делами населения занималась уже наша администрация. Жители обращались к нам за регистрацией брака, за разрешением земельных споров. Французские провинциальные и уездные военные власти отдавали приказы о создании в каждой деревне постов для защиты от революционных действий. Но, к несчастью для них, прямо в деревне находились революционеры, которым симпатизировали и милиционеры, и жители. В результате большинство этих постов не принесли их авторам ожидаемых результатов. Во многих населенных пунктах они были превращены в наши собственные узлы связи или посты охраны.
Одновременно с расширением организации национального спасения мы организовывали отряды самообороны, стремились снабдить их оружием. В конце 1941 года, спустя чуть более полугода после Восьмой сессии ЦК и создания Фронта Вьетминь, в провинции Цао Банг было создано множество баз для вооруженных отрядов самообороны. Первая из них, созданная в Као Банге, была размером с участок.
С целью пропаганды военных знаний в народе дядькой было написано и отпечатано множество брошюр, таких как «Партизанская тактика», «Опыт партизанской войны в России», «Опыт партизанской войны в Китае». Их с удовольствием читали члены отрядов самообороны и объединений национального спасения.
Движение ширилось. По решению Восьмой сессии ЦК, вместе с расширением движения на юг, наш штаб постепенно перемещался в дельту.
Мы переехали в Ламшон.
Ламшон – это район, покрытый латеритовыми горами. Именно в этом «красноблочном» районе, как мы его называли, был создан штаб нашего первого Межпровинциального комитета партии. В провинциях Цао Банг, Ланг Сон и Бак Кан были свои руководящие органы, для которых мы стали консультативным комитетом, назначенным ЦК с задачей помогать Межпровинциальному комитету партии. Мы находились в густом лесу на границе между районами Хоа Ан и Нгуен Бинь. С нами был и дядя. Сначала мы жили в доме, построенном на столбах на склоне горы. Это было для нас улучшением, гораздо лучше, чем Пак Бо.
Трагедия деревни Сонгми
Но чем больше росло движение, тем больше империалисты усиливали свой террор, особенно когда мы приблизились к их высшему провинциальному органу. Их патрули подходили к нам довольно близко и арестовывали многих людей. Много раз нам приходилось перебираться в район проживания народа ман-транг, в обширный и густой лес, до тех пор не тронутый человеком, где то и дело падали от старости и гниения вековые деревья. Воду мы пили из ручьев. С продовольствием было очень трудно. Мы питались маисом или кукурузной кашей. Однажды мы нашли немного риса и решили дать его дяде, но он отказался. Он никогда не считал себя старым и немощным и с удовольствием делил с нами трудности. Иногда кукуруза и стволы диких бананов были нашей единственной пищей на целый месяц.