Ситуация в стране и за рубежом, развитие революционного движения были очень актуальны.
Национальная конференция партии и Съезд народных представителей завершили свою работу. Из Тан Трао по всей стране был разослан приказ о всеобщем восстании. Я получил приказ ЦК готовиться к бою. 16 августа вместе с Освободительной армией я вышел из Тан Трао, чтобы атаковать японцев в Тхай Нгуене, который был первым городом, освобожденным из рук врага на нашем пути к Ханою.
Джи Ай на марше
Ситуация развивалась стремительно. Осаждая японцев в Тхай Нгуене, мы получили известие о том, что восстание уже произошло во многих населенных пунктах. В Ханое уже была установлена народная власть. Согласно новому решению, часть Освободительной армии продолжала действовать в Тхай Нгуене, а остальные, в числе которых был и я, направились прямо в Ханой.
Всю ночь мы шли из Тхай Нгуена в Лу Ван, проезжая через огромные рисовые поля, то и дело поглядывая на звездное небо, раскинувшееся над бесконечной чередой телеграфных столбов, окаймлявших нашу дорогу. Повсюду был лес красных флагов с золотыми звездами. Как трогательно и восторженно было видеть, как Родина обретает независимость! Такие непривычные чувства я испытывал уже второй раз с того дня, когда японцы свергли французов. Наш отряд пропаганды и освобождения покинул лес Хоанг Хоа Тхам и средь бела дня маршировал по равнине Ким Ма, над головами развевался золотисто-красный флаг.
Августовская революция восторжествовала. Вся страна кипела ликованием по поводу переломного момента нашей национальной истории. Но уже в первые дни революции возникли сложные проблемы. Дядя вернулся в Ханой. Он еще не оправился от болезни, перенесенной ранее в Тан Трао. Тем не менее ему приходилось участвовать в конференциях, принимать всевозможных посетителей, заниматься множеством дел. Каждый день он был занят до полудня или до часу дня. Когда он принимал пищу (такую же, как у офисных работников), она обычно была холодной. После еды он садился за стол, откидывался на спинку стула, дремал, а затем до поздней ночи продолжал работу (обмен мнениями с Постоянным бюро ЦК и т. д.). Но при этом он всегда был бодр и зорок во всем. Только увидев его лоб, покрытый испариной, когда он задремал, можно было понять, что он совершенно измотан.
Как он и говорил много лет назад, наша Освободительная армия Вьетнама должна пройти с севера на юг. После победы революции освободительные отряды появились в каждом населенном пункте, и в первые дни революции, когда французские колонизаторы, наступавшие на пятки британским войскам, начали войну в Южном Вьетнаме, многие подразделения Освободительной армии Вьетнама готовились к походу на юг. Это были не просто взводы в несколько десятков человек, как раньше, а тысячи молодых патриотов из всех населенных пунктов, которые, откликаясь на призыв революции, решительно шли на юг, чтобы сражаться с агрессорами. По всей стране каждый день можно было наблюдать трогательные, воодушевляющие сцены того, как эта молодежь, набиваясь в длинные эшелоны, отправлялась на юг своей родины, чтобы вместе с соотечественниками бороться за национальную независимость. Так земля Южного Вьетнама была пропитана кровью бойцов Освободительной армии Вьетнама.
Затем началось национальное сопротивление. На протяжении всей этой затяжной и тяжелой войны вьетнамская армия, как и в начале ее создания, когда она была лишь небольшим вооруженным отрядом на освобожденной территории, пользовалась заботой дяди. Можно с полным правом сказать, что наша армия, выходящая из народа, воспитывалась в соответствии с идеями и образом жизни партии и Дяди.
Он привык к оперативным и своевременным решениям. Зимой 1947 года французские войска десантировались во многие населенные пункты Вьетбака (Северный Вьетнам) с целью нанести глубокий удар по нашей базе. Когда шли бои, в Постоянное бюро ЦК и ему самому был представлен доклад о военной обстановке с предложением создать «независимые роты» для активизации партизанской борьбы в соответствии с обстановкой на фронте. Предложение было немедленно одобрено.
Когда в 1950 г. ЦК принял решение о начале пограничной кампании в Цао-Ланге, дядя отдал приказ войскам «только побеждать», после чего сразу же отправился на фронт, посетил почти все армейские части и оставался на фронте в течение всей кампании. Его жилым помещением, которое менялось в зависимости от хода сражения, была брезентовая палатка, установленная под открытым небом.