Сбросив наземь наряды-листву,
Ветви голые к небу воздев.
Белый снег упадет поутру
После ночи холодной и тьмы,
И укроет дерев наготу,
И утешит их чудом зимы.
Побывайте в осеннем лесу,
Не спугните его тишины,
Но оставив сует суету,
Принесите молитвы свои.
Свою душу откройте Творцу,
Обнажите ее без стыда:
Побывайте в осеннем лесу –
Все поймете у леса тогда.
Пусть пред Богом предстанет душа,
Со слезами молитву творит –
И Господь милосердно тогда
Паче снега ее убелит.
Может быть, это к старости?
Сердцу все время хочется –
Нет, не цветов и радостей –
Хочется одиночества.
Хочется слез молитвенных,
Света лампады теплого,
Хочется сердцу выплакать
Все, что в нем было темного.
Книгу возьму старинную,
Красной строкой печатную –
И потечет молитвою
Сердца река печальная.
Станет душа оплаканной
Музыкой строк Давидовых,
Книгой, свечой закапанной,
Слогом веков воздвигнутых.
Тихой слезинкой катится
Воск по свече запаленной –
И перед Богом кается
Сердце воскресшей памятью.
И оживет надеждою
В этом печальном вечере
Сердца река безбрежная,
Нас уносяща к вечности…
СЕЛЬСКИЙ ХРАМ
Духовному отцу Петру Сухоносову
Время стирает лица,
Время стирает события,
Но не казачью станицу,
Памятью не забытую.
Хаты в тени виноградников
В полуденный зной попрятались,
А за высокой оградою
Церковь стоит красавицей:
Скромною и застенчивой,
В тиши переулка спящего,
Крестом серебристым увенчана
На солнце в лучах горящего.
Порою великопостной
Стоял я в том храме сельском –
Совсем уж не юным – взрослым,
С грузом грехов житейских.
Стоял пред Святым Распятием,
Лампадами освященном,
Неся Христу покаяние
За жизнь свою прокаженную;
Стоял, уж не в силах биться
С грехом закоренелым –
И за меня молился
Батюшка престарелый.
Молился жарко и свято,
Как воин перед сражением,
Прося у Христа Распятого
Грехов даровать прощение.
И в том поединке яростном,
Чтоб вырвать меня из логова,
Слезились молитвой ясные
Глаза у отца духовного…
Разметаны словно листья мы
Вихрем войны безжалостной
От церкви в лучах серебристой,
Всего, что с войной осталось.
Нас встретили храмы славные,
Монастыри величавые,
А память хранит все малую
Церковь, ставшей началом
Жизни моей раскаянной,
Жизни не юной – взрослой –
В тот час предрассветно-ранний,
В пору Великопостную…
ХРИСТОВА НЕВЕСТА
Матушке Анастасии
Не носить ей фаты разукрашенной,
Не встречать ее звонкими песнями:
Стала юная дева монашенкой
Или просто: Христовой невестою.
Кто-то, может, вздохнет с укоризною:
Знать, пропала краса лебединая,
Посмеется над черною ризою,
Отвернется холодною льдиною.
Эй вы, судьи, суды скороспелые!
Кто откроет вам тайну небесную?
Риза черная – все-таки белая,
Неразлучна с Христовой невестою.
Не судите их, судьи предвзятые,
Не судите молитвенниц девственных
Со свечами перед Распятием
С покаянными песнопеньями.
Для чего эта жизнь, словно пташечка,
Словно ива над речкой склоненная?
«Бога ради», - скажет монашечка,
С Ним Одним навека обрученная.
ЦВЕТОК
В городе шумном где-то
Тихим рассветом ранним
В самом начале лета
Вырос цветок под камнем.
Семя с лугов далеких
Ветром шальным носило
И, напоив собою,
В город его спустило.
Люди его топтали,
С грязью подошв месили,
Люди не замечали
Семя с лугов красивых.
И закатали дружно
Вскоре асфальтом черным
Семя, что им не нужно –
Семя с лугов просторных.
Долго оно томилось
Склепом своим холодным,
К солнцу оно просилось
Прочь из камней бесплодных.
Долго оно терзалось
В черной своей могиле –
Небо ему мечталось
В этих камнях унылых.
Только весной однажды
Семя воды напилось
И, утоливши жажду,
С камнем оно сразилось.
К солнцу, теплу и лету
Стебель зеленый рвался –
И в поединке этом
Камень холодный сдался.
Камень сначала треснул,
Черным горбом вздыбился,
Чтобы на этом месте
Чудный цветок раскрылся.
Город цветка не видел,
Город спешил привычно:
То, что казалось дивом,
Было ему обычным…
Мне бы слезой напиться,
Мне бы подняться к свету,
Чтобы с грехом сразиться
В мрачных души тенетах.
Мне бы слезой наполнить
Душу мою пустую,