Петунья знала, что это девочка — её сестрица. Та, что стала ведьмой в абсолютно нормальной семье. Та, ненормальная. Она и мужу сначала не хотела рассказывать эту непригоядную историю её семьи, но потом ей на порог подкинули её племянника. Такого же ненормального.
Петунья племянника не любила. Не было за что любить. Он был ей чужой, просто ребёнок, подкинутый им на порог. Дыра в бюджете, на которую уходит огромное количество денег. Недвусмысленные угрозы её семье. Так что Петунья была рада отдать бомбу замедленного действия в другую семью, волшебную, ту, где знают, как справиться с маленьким мажонком.
Так что за летящую во сне девочку Петунья не боялась. Это по началу её сковывал страх, сердце судорожно сжималось в груди: упадёт! Упадёт! Но сейчас Петунья смотрела и понимала, что это девочка лишь взлетит. До самого неба взлетит. Минуя нормальное детство и жизнь, улетит в своё волшебство. Поэтому она лишь смотрела. Смотрела, как красиво взлетают рыжие волосы, как развевается плиссированная юбка, как плывут по удивительно синему небу мягкие облака. Видела ли она такие вообще когда-нибудь? И облака, и небо, и девочка — всё казалось сказкой. Местом, куда Петунье Дурсль не было дороги.
Когда рыжеволосая девочка превратилась в её сне в мальчика, нет, подростка с волосами двух цветов, Петунья не знала. Она даже не поняла, как это произошло. Но если девочка летела вверх, к синим небесам, то юноша неумолимо падал вниз. Петунья отчётливо различала моменты: вот качели раскачиваются. Вперёд. Назад. Быстрее и быстрее. Вот юноша слетает с качелей. И если девочка летела вверх, выше и выше, то полёт юноши непродолжителен, как прыжок. Они почти сразу начинает падать. И падать не с высоты качели, не с высоты прыжка — падать как будто с неба.
И Петунья поняла: упадёт — разобьётся.
Нужно было остановить этот полёт. Нужно было как-то прекратить падение.
В этом сне также были люди помимо неё: с левой стороны стояли те, кого она хорошо знала. «Светоч» Дамблдор. Мародёры. Вместе с ними ещё стояла какая-то рыжая женщина с мужем и детьми. Также там были какие-то отбросы, те, с кем она бы побрезговала находится в одном городе, не то, что рядом. С другой стороны стояли те, кого она не знала, но кто выглядел не в пример лучше: беловолосый аристократ с сыном и женой. Дама преклонных лет. Кучерявая девочка с пышной копной волос, за спиной которой стояли её родители. Шеренга людей тянулась бесконечно, уходила куда-то за горизонт, но Петунье казалось, что она видела их всех, знала их все по именам.
Все они стояли, задрав головы, и смотрели на падение мальчишки. И если те, кто стоял справа, выглядели так, будто бы хотели сдвинуться, хотели подбежать и помочь, сделать хоть что-нибудь, но не могли, то левые будто бы хотели, чтобы ребёнок упал. Будто бы хотели, чтобы умер, разбившись о землю.
— Все вы, Высшие, одинаковые. Вы говорите, что не вмешиваетесь в жизни людей, что лишь наблюдаете. Но это не так.
Первым заговорил «Светоч», нарушая какую-то священную тишину.
— Я не позволю вам убить мальчишку из-за глупых росказней про «Тёмную магию»! — Выплюнула дама преклонных лет справа, и в голове Петуньи всплыло: Леди Пруэтт.
— Мы спасаем его! — Ответила ей громким криком рыжая женщина справа, и сон подсказал Петунье: Молли Уизли.
— Вы уничтожаете наш Мир, наши традиции! Вы нарушаете наши законы! — Возмущённо, громко сказал беловолосый аристократ. Лорд Малфой.
— Всё ради Общего блага!
Маги, а это были именно они, кричали друг на друга, смотря на падающего подростка, одни обвиняли, причём по делу, другие орали про Всеобщее благо, третьи просто молчали.
— Упадёт — умрёт ведь, — Внезапно услышала за своим плечом Петунья и обернулась.
Она увидела двоих: русоволосого мужчину лет шестидесяти в военной форме и беловолосую девочку с большими синими глазами. Мужчину, кажется, тянуло закурить, но его тело парализовало также, как и тела всех в этом сне, так что он всё, что он мог, это смотреть на падение подростка. Девочка, кажется, что-то плела, то ли венок, то ли браслет.
— Если поймают — нет.
— Ё-моё, — Мужчина раздражённо цыкнул и дёрнулся, но сдвинуться с места так и не смог. — Кому ловить-то, если никто двигаться не может? Даже у монсеньора на службе не было такой безнадёги.
— Есть тот, кто может двигаться, — Девочка внезапно посмотрела чётко на Петунью, как будто бы могла видеть её, в отличие от всех остальных из сна. — Всё зависит от этого человека.
— Не знаю, о ком ты говоришь, Пифия, — Мужчина раздражённо рыкнул. Он был зол и обеспокоен, и, самое главное, абсолютно беспомощен. Петунья понимала это, как никогда. — Но он точно не желает нам помочь.
— Он делает выбор, сир Ричард, — Девочка опустила глаза, полностью занявшись плетением. — Вы не можете обвинять человека за то, что он делает выбор. Тем более не можете обвинить, если он сделает его не в вашу пользу.
— В нашу пользу, — Поправил её мужчина. — Твоё видение и твой друг. Будь добра, называй вещи своими именами.
— Моё видение, — Легко согласилась девочка. — Ваш покровитель. Но даже если он умрёт, то это не помешает ему сдержать обещание. От чего вы переживаете?
— От чего, от чего, — Мужчина сплюнул. — Говоришь так, как будто бы ты хочешь ему смерти.
— О, поверьте, я не хочу, — Она пожала плечами. — Просто он тоже сделал свой выбор.
— Не задумываясь о последствиях.
— Он задумался, — Обвинительно сказала девочка. — Это только вам кажется, что он падает. Но он знает, что делает.
— Всё, что он сейчас делает — падает.
— Отнюдь, — Сказала девочка. — Он спасает оба сообщества этого Мира: магов и обычных людей. Просто ему нужны помощники.
— Мы могли бы ему помочь, — Сказал мужчина, пристально смотря вверх. — Мы можем ему помочь, а не какой-то абстрактный незнакомец, который может больше, чем мы.
— Что бы он не выбрал, незнакомцу ничего не будет, — Девочка снова подняла глаза, и Петунье они показались странного, практически лазурного цвета. — Что бы этот человек не выбрал, ни он, ни его семья не пострадают.
Эти слова решили всё. Петунья посмотрела на подростка. Тот стремительно приближался к земле. Как будто резко, одним падением забирал то, как долго вверх летела её сестра. Как там говорят? Чем выше взлетаешь, тем больнее падать? А если вместо тебя упадёт кто-то другой.
Петунья шагнула вправо и вперёд. Ближе к тем, кто, очевидно, хотел помочь подростку. Ближе к самому подростку.
Все отмерли. Побежали друг к другу.
Петунья, мужчина лет шестидесяти и маленькая девочка стояли в стороне и смотрели, как юноша твёрдо приземляется на ноги, но маги и люди всё равно Бегут к нему.
А бывает ли выбор без последствий?
Улыбка странной голубоглазой девочки её успокоила. Кажется, тот юноша тоже ей улыбнулся.
Наступили странные времена.
***
— А что было дальше?
— Не скажу.
— Ну скажи.
— Не скажу.
— А я тогда Л.В. позвоню!
— Ладно, чертяка языкастая, уговорила. Беллатрикс с мужем и его братом уехала на реабилитацию. После они очень нам помогли. Дамблдор оказался гадом. Мы его победили. Том, блин, нет, Аврелиус стал уважаемым Министром Магии. Малфои сумели снять проклятие с семьи. Драко женился на Луне, Винсент — на Гермионе, Гарри — на француженке Изабелле, я — на Эмме (нет, я не расскажу, кто они). У всех были куча детей, и все были счастливы. А Дамблдора убили.
— Да ты просто не можешь нормально рассказать.
— Да всё я могу!
— Расскажи тогда.
— Нет.
— Эх…
— …
— Н.
— Что?
— А на ком женился Северус?
— Этого я тоже не скажу.
— Ну-у Н.
— Дорогое Мироздание, ладно! Ладно! Его суженного звали Мэтью.
— Понятно…
— …
— Стоп… Северус женился на… мужчине? Н.К.В.! ТЫ ДОЛЖЕН НЕМЕДЛЕННО МНЕ РАССКАЗАТЬ ИХ ИСТОРИЮ ЛЮБВИ, СЕЙЧАС ЖЕ!
— НИЧЕГО Я БОЛЬШЕ НЕ СКАЖУ БЕЗ СВОЕГО АДВОКАТА!