Единственная серьезная нестыковка в этой гипотезе ― хрящевые рыбы, в отличие от нашего монстра, все имеют плавники, хотя у некоторых видов они и не очень большие.
Пункт, в котором точки зрения Ивана и моя снова сошлись, ― это вероятный пищевой рацион морского змея Уитсанди. Не имея зубов или с очень неразвитыми зубами он, скорее всего, должен питаться планктоном, как большинство из морских гигантов и среди китообразных, и среди рыб или, точнее, среди хрящевых рыб (очко в мою пользу!)
Несмотря на мои личные предпочтения, я бы хотел, из сентиментальных соображений, чтобы победила точка зрения Ивана Сандерсона. Вспомним, что первый человек, который предположил (в 1817 г.), что один из видов морского змея мог принадлежать к одножаберным, был не кто иной, как наш старина Рафинеск…
Я бы хотел, чтобы появилось новое доказательство гениальности первого зоолога в мире, признавшего в морском змее объект, достойный изучения наукой.
Морской змей, наконец, классифицирован и разложен по полочкам (1965)
Наконец вы познакомились с полным досье морского змея. Теперь вы знаете о нем больше, чем кто бы то ни было до этого. До сегодняшнего дня, за исключением Понтоппидана и Удеманса, все авторы, рассматривавшие эту проблему, оказывались слишком фрагментарными, то ли из-за отсутствия достаточной информации, то ли из-за того, что находились в плену предвзятой идеи. Они использовали только те факты, которые подтверждали их собственную идею, что приводило к расколу общей картины.
Много воды протекло под палубами кораблей с героического времени Понтоппидана, и много морских змеев проплыли в той воде, так что за три прошедших века научная документация о нем святого прелата оказалась намного богаче. Даже такому монументу, как книга Удеманса, исполнилось уже больше семидесяти лет и он грозит разрушиться. Мне удалось еще немного обогатить его и так богатую информацию сведениями, поступившими после 1892 года.
Цели настоящей книги
Чтобы предупредить любую возможную критику, я пытался придать своей книге исчерпывающий характер по двум понятным причинам.
Во-первых, я старался базировать свои выводы на возможно большем количестве наблюдений. Сэр Артур Конан Дойл очень справедливо показал в своих книгах, что для человеческого разума степень достоверности того или иного объекта или события является функцией от количества свидетельств. «Если бы, например, ― писал отец Шерлока Холмса, ― окапи был бы убит всего один раз в Африке, его существование, основанное на свидетельстве одного охотника, можно было бы поставить под сомнение. Если бы десять человек говорили, что они убили окапи, доказательства его существования были бы уже серьезными. Если бы об этом сообщили пятьдесят человек, они бы стали убедительными».
Я смог собрать на этих страницах в десять раз больше свидетельств о морском змее, и исходили они как от одиночных очевидцев, так и от целых групп наблюдателей, иногда насчитывавших до ста человек, зато эти многочисленные свидетельства относятся к в десять раз большему числу различных типов животных. Если посылка сэра Артура верна, мы должны принять, что мои доказательства не менее убедительны.
Я также старался быть исчерпывающим, чтобы оградить мою работу от всяческих подозрений в предвзятости. Полная объективность достигается только в результате публикации всех без разбору известных сообщений, без какой бы то ни было предварительной цензуры; всех случаев, трудолюбиво собранных вместе за долгие годы упорного труда. Таким образом, в ваше распоряжение предоставлены все сведения, относящиеся, по-моему, к проблеме морского змея, и даже те, которые могли бы к нему относиться.
«De omni re scibttb, ―заявлял Пик из Мирандоля, когда хотел сказать о широте своих интересов, на что Вольтер отвечал иронически: et quibusdam aliis». To же самое и в этом случае. Я рассказал вам все, что мне известно, не только о морском змее, но также и о «некоторых других» морских чудовищах, о всех крупных морских неопознанных животных. Потому что всегда, когда очевидцы встречали подобное животное, они считали, что видели великого морского змея. Почему змея? Ведь ни один из них не является настоящей змеей. Во-первых, потому, что они казались змееподобными, но и потому, что обычно человек подсознательно почти все неизвестное считает враждебным, а змея всегда казалась самим воплощением Зла.