На это профессор Дж.-Л.-Б. Смит, старый и опытный удильщик, должен был вскоре заявить: «Возможно, профессору Милтону и его сотрудникам неизвестен тот следующий из опыта факт, что крупные рыбы, пойманные на удочку живыми, никогда не остаются в живых долго и, в аквариуме, большинство из них, во всяком случае, погибает».
То, что целакант является живым ископаемым, существом, почти не изменившимся в течение трехсот миллионов лет, ― один этот факт должен был убедить натуралистов в неправдоподобности его предполагаемого глубоководного образа жизни. Для того чтобы переселиться в морские впадины, надо быть существом прямо противоположным «живому ископаемому», то есть существу архаического строения. Такие животные должны были бы относиться к молодому, малодифференцированному виду, сохранившему еще гибкость и способность приспосабливаться к царящим в глубине невероятно трудным условиям: полному отсутствию света и, следовательно, растительной жизни, необходимости исключительно плотоядного рациона, сплющивающему давлению воды и сильному холоду. Как подчеркивает Рашель Карсон в своей замечательной книге «Это море, которое нас окружает», «глубоководные условия жизни слишком суровы для того, чтобы допустить существование неизменных форм жизни, не стремящихся использовать всякую возможность, благоприятствующую существованию протоплазмы в мире едва лишь менее враждебном, чем мрачные межпланетные пространства».
Понятно, что по причине чертовски негостеприимных условий жизни морские впадины оказались последним ареалом, завоеванным варварскими ордами. И, следовательно, именно здесь вопреки надеждам океанографов прошлого века особенно маловероятна встреча с уцелевшими животными далекого прошлого. В моей последней работе я показал, что на нашей планете существуют запоздалые представители всех геологических эпох и что, следовательно, всегда сохраняется вероятность обнаружения других, подобных им, еще неизвестных животных. Ископаемые животные живут рядом с нами. Нигде это утверждение не справедливо больше, чем в огромном океане, где условия жизни изменились гораздо меньше, чем на поверхности Земли. Зоологические виды и отряды в море существуют гораздо дольше, чем на суше. Как говорят, вода оберегает… И если океанская завеса продолжает скрывать неких доисторических существ, то в противоположность Апокалипсическому чудовищу они появятся не из глубин морской бездны.
О тех, кто приподнимает завесу
Однако не означает ли все сказанное выше возвращения к ограниченному, двухмерному пространству подводного мира, способного таить в себе неизвестных животных, замечательных своими большими размерами или архаическим строением тела?
Конечно, нет. Но даже если бы это было не так, следовало бы признать, что море даже поверхностно изучено гораздо меньше, чем наземное пространство, более тесное и тем не менее богатое неразрешимыми зоологическими загадками. За пределами прибрежной зоны, где работают аквалангисты, наши взгляды никогда не проникают внутрь этого наиболее населенного слоя!
Мы знаем о его обитателях лишь то, что открывают нам упомянутые выше случайные способы исследования.
В открытом море можно надеяться увидеть лишь тех животных, которые по той или иной причине раздвигают иногда завесу волн. Среди них надо назвать рыб, охотящихся на поверхности, таких, как акулы, но прежде всего позвоночных, обладающих легкими, рептилий и млекопитающих, которые должны регулярно подниматься на поверхность, чтобы возобновить свой запах воздуха. (Бесполезно упоминать здесь птиц, которые никогда не бывают исключительно водными животными, так же как и амфибий, область распространения которых строго ограничена пресноводными водоемами.)
Однако необходимость подниматься на поверхность моря сама по себе не обязательно делает животных заметными. Если синие киты, киты―полосатики и кашалоты становятся заметными в тот момент, когда они дышат благодаря своему мощному «фонтану», выбрасываемому во время дыхания, так это потому, что этот последний достигает 15 метров и продолжается в течение 15 секунд! Но этого нельзя сказать обо всех китообразных. Многие из них, имеющие в длину десятки метров, выпускают лишь небольшой, слабо заметный фонтан воды: как в случае касаток, некоторых дельфинов, бутылконосов и малых китов-полосатиков. Что касается китообразных небольшого размера, то они совсем не выбрасывают фонтана воды. Другие морские млекопитающие, как, например, ластоногие и сиреновые, поднимаются на поверхность для дыхания совершенно незаметно, часто их ноздри едва выступают из воды. То же происходит с приспособившимися к жизни в воде рептилиями, такими, как крокодилы, черепахи или змеи. Наконец, надо упомянуть о том, что даже наименее робкие из китообразных, поднимаясь для дыхания на поверхность воды, показывают лишь небольшую часть своей спины.