Эрвин молча повернулся спиной к негостеприимному поместью, к забрызганной грязью карете, к болтливому кучеру – и пошел вперед. Вскоре выбранная им тропинка истончилась и окончательно потерялась в высокой траве. Мужчина остановился, впервые обратив внимание на окружающий пейзаж. Вид у неухоженных кустов и газонов был очень жалкий. Неужели, уезжая, хозяин поместья прихватил с собой всех своих садовников? Мужчина повертел головой, убедился, что отошел достаточно далеко от дороги и шумно выдохнул.
- Проклятая карета, демонова дыра, старая вредная грымза, - принялся Эрвин с удовольствием перечислять причины своего недовольства. Причин было много, а вскоре к ним добавилась еще парочка:
- Ах вы мелкие одинаковые паршивцы! Родители не говорили вам, что люди – это плохая мишень для игры в мяч?
Два маленьких светловолосых мальчика глядели на него внимательно, почти не моргая. На вид им было лет по шесть или может по десять – Эрвин плохо представлял себе, в чем выражается разница.
- Папа очень много работает и редко приезжает надолго, - ответил, наконец, тот из мальчишек, что стоял справа, - нашим обучением занимается гувернантка.
- А мама умерла, давно, - добавил второй.
- В таком случае ваша гувернантка, вероятно, слишком добрая женщина, - заметил Эрвин, остывая, - если бы я вздумал стукнуть гостя мячом по голове, тем же вечером отведал бы ремня...
Мужчина не без любопытства разглядывал близнецов, отметив и свежую ссадину на коленке одного, и перепачканные травой костюмчики. Очень хорошая, дорогая ткань. Кажется, у Бринно действительно были дети...
- Госпожа Тилирия предпочитает розги, - уточнил правый мальчик, на его лице не дрогнул ни один мускул. А вот стоявший слева моргнул и нахмурил белесые брови. Кажется, он собирался заплакать.
- О, только не это, - выдохнул Эрвин.
Он отчаянно пытался вспомнить, что же делала его мать, когда он в детстве принимался реветь. Мужчина рассеянно поднял мяч с земли, подбросил его в руке, примериваясь. И запустил в стоящее неподалеку дерево. В воздух с криками взметнулось несколько ворон, возмущаясь безвременной гибели своей родственницы. Один из детишек уважительно присвистнул, второй ребенок тем временем сморщил нос и тихо захныкал. Наконец Эрвин решился и неловко погладил его по голове. Волосы были тонкие и мягкие.
- Ну же, никаких розог на сегодня, - пообещал мужчина, - хотя, конечно, следовало бы, если вы всегда так встречаете гостей...
Мальчишка шмыгнул носом и заревел громче. Его брат смерил Эрвина презрительным взглядом, но потом все же сжалился над ним:
- Ты ревешь как малявка из девчачьего пансиона, Нико! – сказал он громко, - сейчас отовсюду сбегутся няньки и примутся подтирать твои сопли вышитым платочком.
Мосс ошарашенно уставился на говорившего. Да, он очень плохо представлял себе, как следует разговаривать с детьми. Но все же был твердо уверен: не так.
Однако тот, кого назвали Нико, в самом деле тут же прекратил плакать, после чего действительно вытащил из кармана маленький расшитый цветами платочек и принялся тереть им лицо.
- Это было круто, парень! – честно признался мужчина, протягивая гордо выпрямившемуся мальчишке руку, - я Эрвин Мосс.
- Селем Бринно, - представился мальчишка, пожимая протянутую руку, - а это мой брат Нико.
И в наступившей тишине сказал, словно констатируя давно известный факт:
- А у тебя нет своих детей.
- Нет. Но когда они у меня появятся, я охотно обращусь к тебе за парой советов, - улыбнулся Эрвин, выпуская маленькую холодную ладошку, - но на самом деле, ты мог бы помочь мне уже прямо сейчас.
Селем внимательно посмотрел на мужчину, ожидая продолжения. И даже Нико притих.
- Пару месяцев назад пропал один человек, - начал Эрвин, - перед отъездом он получил письмо с просьбой о встрече от господина Бринно...
- Вирий Мосс должен был увидеться с папой в Лаэт-Керале, - перебил Нико, комкая влажными пальцами платок.
- Это то, что ты хотел узнать? - подхватил Селем, ухмыляясь от уха до уха, - они должны были поговорить об эльфийских подменышах, последнее время папа очень интересовался этим вопросом. К сожалению, мы с братом не смогли сообщить ему ничего интересного.
- Вот как? Кто-то из вас?.. – Эрвин не сдержал удивления, хотя подозревал, что последнее замечание ему следовало бы оставить при себе.
- У отца были некоторые основания подозревать что-то подобное, - признался Селем, неодобрительно покачивая головой, - хотя мы предпочитаем считать, что он ошибается. Видишь ли, ни один из нас не ощущает себя эльфом. Нам это не интресно. Это интересно только нашему отцу.