— Значит, Коринна работает на вас? Ее работа состоит в манипулировании другими резидентами?
— Ее работа состоит в манипулировании вами. — Гизела направила на Даниэля дрожащий указательный палец. — И никем больше. С другими резидентами работают другие сверчки.
— И кто же эти другие сверчки?
Она покачала головой и погрозила пальцем.
— Я и так рассказала вам слишком много. Но вы точно не хотите, чтобы я открыла еще одну бутылку вина? Оно такое освежающее. Без вина в Химмельстале я бы ни за что не выжила.
Даниэль отрицательно покачал головой.
— Не совсем понимаю, что за люди эти сверчки. Насколько мне известно, Коринна живет в долине уже несколько лет.
— Вам прекрасно известно, сколько она здесь пробыла, — раздраженно бросила Гизела, поерзав в кресле, отчего кошка снова немного сместилась. Но животному как будто все было нипочем.
— И не надо мне тут прикидываться, будто вы не Макс. Ваше раздвоение личности было всего лишь представлением, так ведь? Глупо было с моей стороны повестись на этот фокус.
— Это была целиком ваша идея, Гизела. Про раздвоение я даже не заикался, — спокойно напомнил ей Даниэль. — Так, значит, Коринна — тоже вроде психолога? Она — врач? Поэтому у нее есть доступ к истории болезни Макса?
Женщина рассмеялась.
— Коринна — актриса, уж это-то вы должны знать. Изначально сверчок может быть кем угодно. Их тщательно отбирают и проверяют, а затем они проходят углубленное обучение в клинике. Чтобы работать сверчком, требуются особые навыки и качества. Интуиция, умение слушать, социальная грамотность. И в то же время они должны быть жесткими и бескомпромиссными. Коринна появилась здесь с единственной целью — быть вашим сверчком. Ей известна о вас любая мелочь, и ее задача состоит в том, чтобы притворяться обычным резидентом, жить и работать в деревне и поддерживать дружбу с вами.
Даниэль сглотнул.
— Любовь? Секс? Это тоже входит в ее обязанности? — спросил он.
— Ни в коем случае. Сверчки, несомненно, должны быть близки со своими подопечными, но вступать с ними в интимные отношения им категорически запрещено. И за малейшее поползновение к сексуальному контакту они должны наказывать резидентов, инициируя у них чувство тревоги.
— А если это не сработает?
— Тогда они вызывают подкрепление. Все сверчки имеют прямую связь со штабом службы безопасности.
Даниэль обдумал информацию.
Снаружи послышалось пиканье открываемой калитки, затем донеслись голоса охранника и кого-то еще. По-видимому, один из врачей вернулся домой пораньше.
Гизела, однако, на чье-то прибытие внимания не обратила. Слегка сгорбившись, она откинулась на спинку кресла, разом обмякнув в точности как и ее кошка.
— Этот чип, — снова заговорил Даниэль. — Когда мне вживили его в мозг?
— Сразу после того, как вы вошли во Вторую зону, — невозмутимо ответила женщина.
Он попытался подавить захлестнувшую его волну паники. После удара током какое-то время он оставался без сознания. А потом, возможно, его накачали снотворным. После пробуждения, насколько ему помнилось, у него жутко болела голова.
Вот только никаких послеоперационных шрамов у себя на голове он не заметил. Впрочем, крошечный чип наверняка можно имплантировать и без малейших следов. Даниэль осторожно ощупал волосы. Чип представлялся ему чем-то вроде кусочка металлической стружки, острого как бритва, и воображение живо нарисовало ему, как устройство врезается в ткань его мозга. Он сглотнул и спросил:
— Следовательно, я вот уже два месяца как разгуливаю с чипом в голове?
— Нет-нет. Он у вас… — Гизела закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. — Наверно, около года. Да, вроде того. Заманить резидентов в медицинский центр — извечная проблема. Как они только ни сопротивляются, лишь бы не попасть туда, так что мы воспользовались первой же возможностью, как вы оказались в отделении интенсивной терапии. Жизнь ваша практически висела на волоске, когда вас обнаружили в подземном водоводе.
Даниэль расхохотался и от охватившего его облегчения все не мог остановиться. Женщина вторила ему пьяным смехом.
Наконец он отер слезы от смеха и поднялся.
— Благодарю за информацию, доктор. Что ж, больше не смею вас беспокоить. Приятно было посмотреть, как вы все здесь живете, в этом маленьком мирном оазисе.
— Маленький мирный оазис? Здесь? — Гизела уставилась на него мутным взором. — Ах, я вас умоляю! Да это змеиная яма! Мы здесь только тем и заняты, как бы сожрать друг друга. Если бы у меня было к кому уехать за пределами долины, я бы и минуты здесь не задержалась. Вот только я сожгла за собой мосты. Все поставила на эту сраную долину.