Подошла поближе к старому — все в каких-то разводах и трещинах — зеркалу. Именно в него смотрелась Альдисса. Увы, картина если и изменилась — то не в лучшую сторону. Бич всех женщин — даже сказочных — лгать и не думало. И синяки под глазами показало, и бледные, совершенно обескровленные губы, и усталость во взгляде. Да, в гробу-то это “чудо” точно симпатичнее бы смотрелось…
Так, а это что такое? Потянулась ближе. Чуть не упала, прицыкнула на саму себя. Расслабилась, тоже мне! Расслабишься на том свете, благо, уже приглашали, даже гид нашелся!
Помимо когда-то симпатичной, а теперь скорее скелетообразной фигуры, тельце порадовало меня потемневшими до неестественно яркой синевы глазами. Растрепанными липкими от пота темными прядями волос. И прелестными небольшими коготками на пальцах.
Я не удержалась — царапнула втихую зеркало. И едва не упала снова, увидев змеящуюся по стеклу царапину. Вот так коготки. Вот так девочка-цветочек!
На ногах таких, кажется, не было. Хотя в чем теперь можно было быть уверенной? Никаких могучих сил я в себе не ощущала, жутко хотелось только поесть — и помыться. А уж после решать все прочие проблемы. О собственной смерти в своем мире думать не хотелось. Пустое. Нет времени сейчас на глупые истерики и слезы.
Да, сердце щемит немного. Но быть живой, пусть и в чужом теле и невиданном мире гораздо приятнее, чем лежать в сырой земле.
Пришлось греметь костями по комнате, опираясь о стенки и немногочисленную мебель. К счастью, небольшая дверка вскоре отыскалась и привела туда, куда и задумывалось — к удобствам. И плевать, что вода холодная и что через бортик пришлось переваливаться прямо в ночной рубашке. Главное — цели я достигла!
И уже позже, спустя примерно час по внутреннему времени, я сидела на маленькой кухонке, грызя найденный сухарь, гордо именуемый хлебом и отхлебывая из треснувшей чашки горячий напиток.
Какой порошок нашелся — такой и добавила. Руки как будто сами сработали. По вкусу похож на сладкую стевию — вполне сносно, не отравлюсь, наверное. Теперь можно и ревизию провести.
Впрочем, к превеликому сожалению, ревизия дала мало.
Все жилище состояло из комнаты, кухонки и маленькой ванной — там корыто скорее напоминало душ, хотя вода (было выяснено опытным путем) шла при нажатии пальцами на небольшую пластинку слева от крана. Магия — подсказала память.
И та же память — теперь наша общая — подсказывала, что лучше сейчас лечь спать и дать воспоминаниям хорошенько усвоиться.
Проснулась во второй раз легко. Просто выскользнула из сна с четким осознанием того, что меня зовут Каарра дэль Гиррес, принадлежу я народу анорров, но лишь наполовину. На вторую, похоже, была я самой настоящей ведьмой. Нет, на чужом пока языке это называлось как-то по-другому. Певуче, красиво, почти нежно… Чаэварре.
Прелесть несказанная, ядовитая и головная боль народа по ту сторону гор. Нет, вели себя чаэварре вполне пристойно, более того, разбавляли застоявшуюся кровь древних. Но вот… характер не спрячешь. И в жены брать их опасались весьма — и не зря. С такой не погуляешь налево — сразу евнухом станешь.
Любовь чаэварре ярче солнца, нежнее сияния лун, прекраснее рассвета. И вечна, как вселенная и мрак беззвездный. Любят ведьмы раз и навсегда — и горе тому, на кого обратят свой взгляд. Или счастье великое — с какой стороны посмотреть.
Не удалось пока разобрать, как умудрились сойтись родители самой Каарры. Смутное ощущение — кажется, в семье было не все ладно.
Более чем.
Я скользнула ладонью по коже меж грудей и поморщилась. Прошлая владелица тела удружила, как могла. А выбираться придется уже мне. Впрочем, не сама ли недавно говорила, что справится во что бы то ни стало?
Ладонь нашарила невидимую цепочку и с силой сжала. Вот так.
Между пальцев пробежала зеленая искра. Миг, другой. Сердце забухало где-то в горле.
Воспоминания оказались правдой.
Смутные, неясные.
На ладони лежали маленькие круглые часики. Старинные, на Земле бы сказали — стимпанк. Всегда любила этот стиль. По крышке вились лозы, выпукло мерцали непонятные символы, а посредине была искусно выполнена гравировка. Высокая башня на фоне луны. И крохотный череп у её подножья. Вдохновляет. Снять часы не удалось — пальцы кололо, цепочка растягивалась — и все. Вот так-так.
Неужели, все-таки влипла? Или влетела в неприятности со всего маху? А, один баг.
Ладонь в очередной раз резко обожгло — и крышка часов распахнулась. Они не шли. Внутри не было ни стрелок, ни циферблата. Только несколько цифр, инкрустированных, похоже, едва ли не драгоценными камнями.