Снимок восьмой или странности переходят границу.
Следующую неделю моя жизнь напоминала американский телесериал. Кир не вылезал из моей квартиры и постели тоже. В ванной появилась вторая зубная щетка, на полочке с шампунями и бальзамами добавились: пена для бритья, бритвенный станок и мужская косметика для лица и тела.
Я занималась обработкой снимков. Кир готовил кофе, массировал мне плечи. Иногда я заставала его на кухне за телефонными разговорами или открытым ноутбуком, но не разу мне не удавалось проникнуть в личную жизнь парня. Он не говорил кто он, откуда взялся, я не слышала упоминания о родителях, друзьях. Господи, он даже футбол не смотрел! Ну, не прелесть ли?! Но все закончилось. В воскресенье Кирилл уехал к себе, сказав, что в понедельник ему на работу. Позирование перед камерой оказалось просто любимым хобби и издевательством над свободным временем. Мы расстались в дверях. Ограничились поцелуем в щечку и стандартным “созвонимся”. А что еще? В вечной любви клясться? Так нет ее. Ни любви, ни вечности. Все в этом мире переменные и ни одной константы! Понедельник... Вторник... Я держусь. С телефоном не расстаюсь, с соседями поругалась. Заказчика отшила. Весь ЖЖ философскими размышлениями засорила. С Ольгой каждый день два часа по аське трындела. Весь монитор слезами залила. Чуть клавиатуру не разбила. Самой позвонить?! Да вы с ума сошли! Он подумает, что я ему навязываюсь! В среду отвезла диск с фотографиями к Оскару. Узнала о его состоянии и местонахождении. Мой экс-супруг прохлаждался в московской частной клинике. В аварию попал. Удивительно, учитывая осторожное вождение автомобиля, которое он впитал с воспитанием отца-гаишника. Решила навестить. Все равно важных дел на сегодня больше не ожидается. Я приехала в больницу, в сопровождении медсестры добралась до палаты Оскара. Там и застыла с открытым ртом – выглядел мужчина, мягко говоря, паршиво. – Привет, – поздоровалась я, не зная, что еще сказать. – Привет. Не ожидала? Подпорченной физиономии и сломанного носа? Точно нет. Странная авария, с локализованными на лице повреждениями. – Кто тебя так? – Оскар не из слабаков. Постоять за себя может. – Дружок твой, Кирилл... Что?! Бред какой-то! За что? – Оскар, ты бредишь. Кир не мог этого сделать! Он тихий спокойный мальчик! На лжи бывшего я уже обожглась. С чего бы мне ему верить? – Наташа, это он сделал. Он настоящий псих. Держись от него подальше... – Прекрати наговаривать! Что он тебе сделал? Не дал, да? А ты успокоиться не можешь! Какой же ты мерзкий человечишка... Я покачала головой. Схватила сумку и собралась выйти из палаты. Ни секунды не желаю больше здесь находиться. – Зачем мне врать тебе? – Оскар приподнялся на локтях. – А зачем ты врал мне всю нашу совместную жизнь?! Не выдержала я. Прорвало спустя столько времени. Надо бежать, пока я не добавила от души синяков с садинами. Очень уж руки чешутся! Я вышла из больницы, залезла в машину и разревелась. Дрожащими пальцами набрала номер Кира. – Отвечай же! – ударила кулаком по рулю. – Наташа? – вопросил мобильный телефон. Просто прорицатель двадцать первого века! – Кир, скажи, ты избил Оскара? – Наташа, я... – он замолчал. Сознаться смелости не хватает?! – Да или нет? Это все, что я прошу! Отвечай! – одна секунда произнести слово. Чего он медлит? – Наташа, ты не понимаешь... – значит, он. – Я объясню. Где ты сейчас? – КОЗЕЛ! – рявкнула я и отключила трубу. Совсем. Я не права? А он? И Оскар не лучше! Одни проблемы от мужиков. Три года жила одна – горя не знала, а теперь сырость в глазах развелась. Скоро в лягушку превращусь, но расколдовать не кому. Все принцы аистами голодными обернулись! Я выехала за ворота и, стараясь, особо не гнать, чтобы не словить на капот пешехода, поехала в сторону фотостудии. Избавиться от стресса мне всегда помогало нехитрое лекарство: я доставала из кладовой спрятанные распечатанные снимки формата А3 и представляла открытие своей персональной выставки. Разряженные гости, фуршет, приветственная речь на подиуме в микрофон и овации... Я никогда на такое не решусь в реальности. Кто придет на экспозицию жанровых портретов фотографа хорошо известного работами для журналов и каталогов? Не поймут. Не примут. Не одобрят. В нашей среде как: выбрал стиль – соответствуй ему. Отступление от правил карается смертной казнью через отсутствие заказов, а я ничего другого не умею, кроме как на кнопку жать. Я сидела на корточках перед расставлеными вразнобой картинками. Рядом валялась папочка с малоизвестными моделями. Для завершенности не хватало буквально одного снимка. Того, который составит пару центральной работе в экспозиции – фотографии Кира. Грохнула входная дверь. Ольга? Странно, она не должна была сегодня приходить! Проклиная собственную рассеянность, я встала опознать незванного гостя, но тот не дождался моей светлости и опознался сам. – Наташа, ты здесь? – спросила темнота в прихожей голосом Кирилла. Молчание – знак согласия. Ответ в данном случае тоже. Гаденыш не оставил мне выбора! – Как бы да... – нечто среднее. Как и мое душевное состояние сегодня. – Ты отключила телефон. Спасибо, просветил, гений! А то я не догадывалась о функции кнопочки с красным кружочком на мобильнике. – И что? – укус гремучей змеи смертелен для человека. Вопрос в другом... Смертелен ли яд гремучего человека для змеи... Надо пересадить себе хвост с колотушкой и ядовитые зубы. – Ничего, – тяжелый вздох. Кто-то говорил болтать – не мешки ворочать. Автор крылатого выражения не общался с Киром. – Зачем пришел? – срочно требуется аргументированный повод выставить парня из студии. Или оставить... И где согласно правилам личных отношений ставить запятую? Выясню в процессе скандала. – Объяснить, за что я избил Оскара. Если скандал состоится... – Слушаю, – руки сложить на груди. Вид принять независимый и гордый. – Мне не нравится, когда меня принуждают к чему-либо... – руки разжались. Вид стал ошарашенный и глупый. – Я был вынужден применить силу, потому что слов он не понимал. Не хотел понимать, – Кир поморщился. Грохот. Что упало? А... Это я... Потому подниму. – Ты меня прости, но к тебе человек в здравом рассудке первые пять минут будет клеиться! – выдала я страшную тайну. – Почему? – парень удивленно моргнул. – На шестой пальцем у виска покрутит и отстанет! Я – исключение. У меня тяга. Не здоровая. К извращенцам. – С ним я притворялся. Как на съемках. Это не сложно. Для меня, – пояснил Кирилл. Гран-при за лучшую роль внесите! – Что это? – он пробрался в освещенный зал из коридора. Осмотрел фотографии. – Это... Да так... Увлечение. Я никому их не показываю! – я замахала руками и попыталась выдворить парня из зала. С таким же успехом я могла встать на пути скоростного поезда. Меня мягко, но настойчиво отодвинули в сторону. – Это... я? – Кир с любопытством уставился на свою фотографию. – Ты... Я хотела сказать, что гоблин в зеленом пальто, но... Он все равно с шутками не дружит. И с головой не очень. – Спасибо, – он обернулся. Закушенная губа. Глаза со спрятанными в уголках слезинками. – За что? – он не перестает меня удивлять. – За то, что видишь меня таким... – и без перехода. – Ты не звонила... – Ждала, что ты позвонишь, – с нами произошел классический сценарий недопонимания. Ладно он – недоросль, я-то старая развратница куда смотрела? – А я, что ты... Не хочу терять тебя... – прошептал парень мне в ухо. Одно очко до признания в любви не добрал. – Кир, ты сумасшедший? Зачем тебе старая не красивая тетка? – чувствую, не убедительный аргумент. Так... Вялое возражение. – Да... Нет... Ты красивая... – пробормотал он мозголомную фразу. Я посмотрела через его плечо в зеркало. Помятое лицо, растрепанные волосы и пара вредных прыщей на подбородке не исчезли. Да уж... Царевна-лебедь в ипостаси гадкого утенка. Двадцать восемь: переходный возраст в самом разгаре! Дальнейшее... Ну... Здесь вам не закрытый киносеанс для взрослых с возрастом восемнадцать плюс... Сами знаете, как бывает!
Снимок девятый или страшная тайна Кира.
В пятницу я добралась до офиса Татьяны, психолога. Стояла в приемной, болтала с секретаршей, никого не трогала. Излучала женственность и удовлетворенность на зависть всем женщинам и мужчинам. Отношения с Киром выяснили. График и очередность звонков установили. Соблюдаем. Я ему в обед, он мне вечером трезвонит. Анечка, помощница подруги, позвала меня за стойку ресепшн к монитору ноутбука. Спросить авторитетное мнение по поводу тура на ГОА. Что касается Индии, то я была экспертом. Все свободное время провожу там на побережье океана. Блаженство и умиротворение... Не поняла?! Из-за двери кабинета Тани вышел Кир! Я едва успела нырнуть под столешницу. Зачем? Не хотела смущать его! Или почуяла шанс ухватить кусочек его личной жизни. Дождалась пока парень ушел и ворвалась к Татьяне. – Наташка! Напугала! – вскрикнула женщина. – Что за красавчик вышел от тебя только что? Колись давай! – с места в карьер – это мой стиль. – Хорош, правда? – жизнерадостно улыбнулась подруга, но сразу же помрачнела. – Не про нашу честь! – И что с ним? – любовнице Кира она ничего не скажет, а закадычной подруге все, что моя душа пожелает. – Он психопат... До этого я качалась на стуле. Теперь лежу на полу и потираю шишку на затылке. – Это как?! – глазки, мои глазки, куда вы укатились? – Психопатия – это болезнь, которая возникает в результате физической травмы мозга, при которой блокируются определенные зоны. Также психопатия появляется в результате психологической травмы... – Поняла я, поняла... Как это выражается? Честно? Мне стало страшно. – Он ничего не чувствует, – ответила Татьяна. – В смысле? – я подавилась слюнями. – В смысле совсем ничего. Радость, горе, сожаление и любовь для него пустой звук... Я встала и подошла к окну. Увидела, как Кирилл садится в такси. Выходит, я тоже... Пустой... Звук... “Я притворялся. Это легко. Для меня” – вспомнились его слова. Но зачем? Что я могу ему дать? – Держи, – я протянула пакет с фотографиями и диском. – Пойду я, Тань. Нехорошо мне. Голова болит, – прошептала я, схватившись за сердце. – Так, может, таблеточку? – женщина открыла ящик стола. – Спасибо, нет... Меня только гильотина спасет. На крайний случай топор. Дверь закрыта на замок, который я поменяла. Новый телефонный номер дала хорошим знакомым и лучшим друзьям. Запретила давать его кому бы то ни было еще под страхом смертной казни. Не писала в ЖЖ. Не отвечала на почту. Я спряталась, как улитка в раковине. Не могла поставить точку, но сколько угодно многоточий. Я видела его под окном с телефоном у уха. Слышала звонок домашней трубки. Не подходила. Так нельзя... Играть с живыми людьми. В отличие от него, мои эмоции не омертвели, и мне было больно. Очень. За пять дней заточения я вдоволь наелась шоколадного мороженого. Конфет и пирожных, за которыми со всеми предосторожностями разведчика выбиралась в ближайший супермаркет. Заказала билеты в Индию. Годовая виза еще действовала. Смена климата. Смена обстановки. Окружения... И много физической нагрузки, чтобы выбросить из головы знойные, но такие фальшивые прикосновения Кира. За день до отлета я вспомнила, что забыла убрать жанровые фотографии. Судя по расписанию, малый зал на студии не бронировали, поэтому есть шанс, что невинное хобби осталось моей маленькой немного запыленной тайной. Соглядатаев во дворе не было, поэтому я села в машину и через полторачаса мытарств по пробкам припарковалась возле студии. Дверь была открыта... Изнутри слышались шум и крики... Встревоженная, я спустилась по лестнице и распахнула дверь в малый зал: на полу, среди обрывков лучших фотографий, сделанных моей рукой лежала Ольга, зажимая рукой окровавленный рот, а над ней возвышался Кирилл с поднятой для следующего удара рукой. – Прекрати!!! – я рванулась к парню и повисла на его руке. – Остановись, придурок, ты что творишь?! – Наташа? – он обернулся. Опустил руку. – Ты вовремя. Я собирался тебе звонить... – Звонить? Я сейчас сама позвоню! В милицию! – проорала я. Выхватила из кармана телефон и набрала ноль три. – Ты не понимаешь... – А мне нечего понимать! Слышишь?! Нечего и не о чем разговаривать!!! Ты просто псих. Натуральный! Что вылупился? Я все знаю! Алло? – заорала я в трубку. – Немедленно приезжайте, – продиктовала адрес. – Ты все не так поняла... – начал Кирилл. – Заткнись! Не мне объяснять будешь! – я прижала всхлипывающую девушку к себе. – Ублюдок! Милиция приехала через пятнадцать минут. Несколько часов оформляли протокол. Кирилл не сопротивлялся. Потребовал положенный по закону звонок и вызвал адвоката. К ночи я добралась до дома сложила чемоданы и поехала в аэропорт. Вылет через четыре часа. Я прошла все формальности, села на кресло в бизнесс классе и закрыла глаза...