- Я привез твои туфли... - господи, какой абсурд... - пожалуй, это теперь самые дорогие туфли в мире...
Эти туфли, хоть и необычайно прочны, стары, о чем говорит и достаточная степень потертости и характерный запах, они не вяжутся с кольцами на его чистеньких ручках, он неуместен здесь в своем дорогом костюме, но ему, похоже, все равно.
- Я нашел тебя...
И что теперь? Мне грохнуться в обморок от восторга? Он стоит на коленях, на верхней ступени, перевалившись верхней половиной тела сюда. Из-за плеча торчит старуха, с интересом разглядывая происходящее. Вот тварь. Сама же его сюда и притащила. А как блюла свои принципы!
Он по сантиметру стягивает с меня одеяло. У меня сонный паралич, мысли мои безразличны, и никаким усилием воли я не могу заставить себя подняться. Он понимает мое несопротивление как знак, начинает жадно целовать мои ноги. Потом забирается внутрь, на четвереньках, тут по-другому никак, и захлопывает люк перед носом любопытной бабки.
Я никогда ничего не чувствовала, и поэтому мне очень странно испытывать это в первый раз. Я пробовала по-разному. И «ветка персика», и «трактат о нежности», пьяные оргии, и постановки, под стимуляторами и наркотой. Как дико, что просто присутствие живого человека рядом может быть в тясячу раз острее... Мне хочется говорить. Голова разрывается от вопросов. Кто ты, что мы теперь будем делать, как жить дальше, как ты, черт возьми, умудрился жениться, ну она-то, она влюблена в тебя, это понятно, а ты? Я понимаю, есть, наверное, стимуляторы, но зачем? Что такого было в этом браке, что оно стоило подобных мучений? И как теперь быть. Я не буду твоей любовницей, и не потому, что я такая высокоморальная - просто разрывает от ненависти и боли. Может, и правда, мужики в процессе не думают ни о чем? Его счастливый смех ничем не омрачен, и он целует меня так, словно имеет на меня все права. Эта естественность и дикость происходящего, неземное блаженство и рассеянное недоумение создает ощущение, что я попала в какой-то непонятный фильм начав с середины, в чужую шкуру и чужую роль...
Его серые глазки так и светятся. Хотя нормальные у него глаза. Да, серые, но лишенные той мерзкой прозрачности, что словно холодная вода. Как молочно-серый опал. Теплые и живые. Хотя, напоминаю себе, так и должно быть - я не могу видеть его недостатков - такого дара, как адекватное восприятие мира у меня больше нет. Как и свободы выбора. Да и меня то, по сути, никогда не было - была оболочка, что всю сознательную жизнь прожила пустой. Сейчас, похоже, воздастся за все годы - явились наши хозяева. Обидно... Счастливы простые смертные, что все-таки чувствуют, но в умеренной дозе. Что за жестокая шутка, настроить меня на него. И почему он продолжает меня бесить, я же вроде должна любить его полоумной любовью? Или придет со временем? Да, я хочу его, безумно хочу, но вместе с тем и ненавижу, и тяжелая, как свинцовый осадок вдоль дорог горечь от того что у него есть другая. Кому угодно простила бы... ему - нет - он знал, что она не та. Предал меня, еще не зная. Чего во мне больше, желания, ненависти? Разрывает от противоречивых чувств, похоже, я чувствую все одновременно и необычайно остро. Вслушиваюсь... Так и есть. Абсолютно все. От тонкой элегии до пьяного набата беспричинной радости.
Ожидание раз
Я думала, нам теперь никуда друг от друга не деться. Я думала, буду его видеть. Не может же он, в самом деле, без меня. Я была даже мысленно согласна на вторую роль. Но Сикорски исчез. Разумеется, он продолжал свое существование, где-то там, в недостижимой дали первого мира - просто не интересовался мною. Вот тебе и предначертанное...
Я коллекционировала данные о нем. Одаренный ребенок, блестящее образование, удачная женитьба и удачно вложенное приданое жены. Я упражнялась в аналитике, пытаясь угадать его следующий шаг. И толку с того, что получалось? Разумеется, во всем не было никакого смысла. Дни тянулись невыносимо, приумножая обиду и боль.
***
Он назначил мне встречу в жутко пафосном ресторане спустя бесконечную неделю. Не смотря на то, что я была в лучшем платье, на меня косились.
«Это со мной» - сказал он стюарту, который, казалось, собирался если не выставить меня за дверь, то уж точно поинтересоваться на каком основании я тут присутствую. Удачная внешность до сих пор позволяла экономить на куче модных ухищрений, но мне явно указали на то, что здесь этого недостаточно. Я не была готова к подобному позору.
Разумеется, мы встретились не для того, чтобы молча смотреть друг на друга. Раз пять я пыталась разорвать напряженное молчание, но непонятно откуда взявшиеся спазмы дыхания не давали произнести и звука. А потом он меня поцеловал. Неожиданно теплыми и мягкими губами.