— Показатьс-с-ся, — вроде как задумчиво шепнула темнота. — Понимаеш-шь ли ты, куда приш-шел? Нужно было убиратьс-ся, пока я тебе разреш-шал. А теперь все равно поз-с-сно. Ты в моем гнезде.
Гарри еще успел подумать, что, наверное, быть в чьем-то гнезде — это не очень хорошо, как тьма вдруг расступилась, осев темными обрывками за крупными камнями, под высоким сводом тускло засветился темно-красный шар, и в его неясном свете Гарри с ужасом различил огромного… Мерлин, он никогда не видел таких чудовищ — многофутовый хвост, покрытый блестящей антрацитовой броней, в некоторых местах больше походил на ствол дерева, а заканчивался он… что ж, отдаленно это можно было принять за торс человека. Мужчины. Чешуя поднималась до самой груди, переходя в гладкую светлую кожу, будто какой-то ребенок, балуясь, засунул куклу в плотный чулок, оставив снаружи только плечи, руки и голову. Присмотревшись, Гарри умудрился рассмотреть скуластое лицо с хищными, странно знакомыми чертами, черные провалы глаз без белка, но с желтым вертикальным зрачком, и длинные жесткие волосы, доходящие ЭТОМУ до лопаток. Если у чудовищ бывают лопатки, конечно.
— Э… — успел промычать Гарри, и, прежде чем чудовище совершило стремительный бросок, потерял сознание.
Просыпаться не хотелось — Гарри было тепло, уютно и очень удобно. Улыбнувшись, он удобнее устроился на чем-то теплом и… живом? Открыв глаза, он осторожно ощупал поверхность, к которой прижимался щекой. Она была гладкой, будто отполированной и отдаленно напоминала драконью чешую. Пошевелив ногами, Гарри обнаружил, что они удобно устроились в каком-то сгибе.
— Т-ш-ш, — прошипели рядом, и обнаженных — Мерлин, он правда голый! — лопаток коснулась теплая рука. Если бы не острые когти, чуть царапнувшие спину, это было бы даже приятно. — Хорош-ший мальчик.
Гарри в свои двадцать пять давно не считал себя мальчиком, но решил не спорить. Какой дурак станет перечить чудовищу в несколько раз крупнее его, да еще возлежа голым на его, хм, хвосте? Первое, чему он научился в аврорате, отказавшись попутно от нескольких вбитых еще Дамблдором вредных привычек — это верно оценивать свои силы и не спорить с неадекватными людьми. Тот, на чьем хвосте он сейчас возлежал, выставив на обозрение свой голый зад, к людям относился весьма условно, но был определенно мыслящим существом, а значит, можно попытаться договориться. По какой-то причине он до сих пор жив, значит, остается выяснить, что этому нелюдю от него нужно.
— Где мы? — на пробу спросил Гарри, пытаясь определить — чехол с запасной палочкой все еще на месте, или исчез вместе с одеждой?
— В моем гнез-сде. С памятью плохо?
— Нет, хорошо. И с памятью, и с воображением. Чего я не понимаю, так какого черта здесь происходит, Снейп.
Мысль пришла неожиданно, и Гарри оставалось удивляться, как он раньше не догадался, что чудище из самых страшных кошмаров — Снейп и есть. Тот самый чертов консультант по зельям, который раз в году загадочно исчезает на несколько недель, чтобы вернуться еще более худым, бледным и злым. Никакого хвоста у него, конечно, тогда не наблюдалось.
— Ш-ш-ш, — Гарри показалось, что это был смех. — Нас-с-тырный щ-ш-енок, — прозвучало откуда-то сверху, и ладонь, поглаживавшая спину, оказалась вдруг в волосах, с силой потянув голову Гарри вверх. — С-сколько раз тебе говорили — не с-смей являться с-сюда, даж-ше ес-с-сли воскреснет Темный Лорд! Держ-шись от меня подальш-ше. Было?
— Было, — согласился Гарри, поморщившись от боли. Страх отступил — кого-кого, а Снейпа он давно не боялся. — Но ты, думаю, заметил, что я к тебе неравнодушен. Одного запрета мне мало. Я упрямый.
— И как? — сильные руки вздернули его, как тряпичную куклу, и через мгновение он оказался лицом к лицу со странным чудовищем, в которое превратился Снейп. Усевшись на одно из колец его хвоста, Гарри принялся его разглядывать. В общем-то черты лица изменились мало, но вот глаза… Абсолютно черные, как чешуя, с тонким вертикальным зрачком янтарного цвета. Чудище оскалилось, обнаружив во рту полный набор роскошных острых клыков. — Нравлюс-сь?
— Хорош, — искренне сказал Гарри. — Кто ты теперь? Полузмей? Полудракон? Полуящер?
— Я наг, — продолжая скалиться, заявил Снейп, будто это все поясняло. — А ты — глупый мальчиш-шка, оказавш-шийся не в то время не в том мес-сте.
— И теперь ты меня съешь? Брось, Снейп. Ты же не ведьма из пряничного домика.
— Нет-с, — отозвался Снейп, приблизив свое лицо к нему. — Зач-шем ес-сть такого с-сладкого мальчика?
— Ты сам на себя не похож, — внутри у Гарри заворочалось какое-то нехорошее подозрение, и связано оно было с тем, что Снейп называет его сладким и с тем, что одежда, как и обе волшебные палочки, куда-то испарились. А еще взгляд. Взгляд нечеловеческих, холодных глаз Снейпа говорил вовсе не о голоде. Вернее, о голоде, но совершенно другого характера.
— Т-с-с, — прошипел тот, — инс-стинкт. Инс-стинкт велит мне заботитьс-ся. Ты отсюда не выйдеш-шь.
— Инстинкт? Ты вроде логично рассуждаешь, — Гарри исподтишка разглядывал пещеру, в которой оказался, надеясь обнаружить, куда чудище девало его одежду и палочки.
— Потому ч-што ты не пытаешс-ся сбежать-с-с.
— И зачем тогда ты меня раздел?
— З-са этим, — теплые сухие ладони сжали задницу Гарри и притянули его ближе (или выше?) по бесконечному хвосту.
— Снейп, — стараясь подавить зарождающееся беспокойство, произнес тот, упираясь ладонями в неожиданно твердую грудь, — Я, конечно, рад, что ты все-таки решил ответить мне взаимностью, но…
— Драз-снил, — проникновенно прошипел Снейп, слегка царапая когтями ягодицы Гарри. — Хвос-стом ходил, — он уткнулся носом Гарри в шею и жадно вдохнул его запах. — Я гнал тебя. А ты приходил с-снова, — длинный раздвоенный язык лизнул шею от плеча до самого уха. — Ты не боялс-ся тогда, не боиш-шьс-ся сейчас-с. Пришел в мое гнезс-сдо в брачный с-сезон. Глупо и с-смело. Я хотел тебя от этого уберечь-ш. Но ты с-сладкий, с-сильный, инс-стинкт говорит — ты хороший партнер. Я буду тебя беречь-ш. Не бойс-ся, с-сначала будет больно, но ты привыкнеш-ш-шь.