– Не будь дураком!
– Чистосердечно признаться в чем? – уточнил я.
– В том, что я убил своего брата по матери Джаспера
Блевинса. Если вы дадите мне возможность объяснить случившееся тогда, то вы, по-моему, будете смотреть на это дело иначе. Разумеется, ни один суд присяжных не признает меня виновным.
– Не будь таким самоуверенным, – сказала ему мать. –
Я тебе говорю, что ты совершаешь крупную ошибку, если доверяешь этому сукиному сыну.
– Мне приходится кому-то доверять, – ответил он ей. –
А этот человек спас мне жизнь. Кстати, я не согласен с тобой, что нам следует отменить оплату его чека. Эти деньги он заработал.
Я прервал его:
– Вы собирались рассказать мне, как вы убили Джаспера.
Он набрал полную грудь воздуха.
– Позвольте начать с того, почему я его убил. Джаспер застрелил моего отца. Я был очень близок с отцом, хотя и не видел его много лет. Я жил в Лондоне, изучал экономику, чтобы со временем взять управление всем нашим бизнесом в свои руки. Но отец был в расцвете лет, и я думал, что ему еще жить да жить. Когда я получил известие о его убийстве, я стал готов на все. Я еще был очень молод, двадцать с небольшим. Прилетев домой, я окончательно решил разыскать убийцу.
Хэккет говорил, как по написанному, и поэтому в правдивость и искренность его слов было трудно поверить.
– И как же вы его разыскали?
– Это оказалось очень просто. Я узнал, что Джаспер поссорился с отцом.
– Кто сказал вам?
Он посмотрел на мать. Она сделала жест ладонью, словно отстраняя его от себя.
– Меня сюда не приплетай. Послушайся моего совета, заткнись сейчас же.
– Чего вы опасаетесь, миссис Марбург?
– Тебя, – ответила она.
Хэккет продолжал со слабым подвыванием в голосе.
– Я хочу закончить. Узнав, что Джаспер с женой на ранчо, я отправился туда. Это было через два или три дня после того, как он убил отца. Я бросил это обвинение ему в лицо. Он схватил топор и кинулся на меня. К счастью, я оказался более сильным или более везучим. Я вырвал топор у него из рук и проломил ему череп.
– Значит, это вы были тем бородатым?
– Да. Отпустил бороду, когда учился в Лондоне.
– И Лорел находилась там, когда вы убили Джаспера?
– Да, все произошло у нее на глазах.
– А ребенок, Дэви?
– Он тоже был там. Вряд ли я могу винить его за то, что он сделал со мной. – Хэккет потрогал свои вздутые губы и бесцветные глаза.
– Что произошло между вами и Дэви?
– Как вы знаете, досталось мне от него здорово. Сначала он хотел положить меня под колеса поезда. Потом передумал и заставил показать ему, как проехать к ранчо.
Видимо, он пытался воссоздать случившееся тогда и заставил меня признаться в том, что я рассказал сейчас вам.
Жестоко избил меня. Говорил со мною так, словно намеревался убить меня, но затем опять передумал.
– Вы сказали ему, что являетесь его отцом, настоящим отцом?
Хэккет не мог скрыть удивления, искривив уголок рта и прищурив один глаз. Это походило на слабый приступ паралича.
– Да, сказал. Я – его отец.
– И что было после того, как сказали?
– Он размотал пластырь у меня на руках и ногах. Мы поговорили. Больше говорил он. Я пообещал дать ему денег и даже признать его своим сыном, если он добивается именно этого. Но его интересовало главным образом то, как докопаться до истины.
– То есть, до того, что Джаспера убили вы?
– Да. Он совсем не помнил меня. В его памяти не сохранилось решительно ничего.
– Мне не совсем ясно, – сказал я. – По-вашему выходит,
что вы убили Джаспера, находясь в состоянии самообороны. И даже без этого я согласен с вами в том, что ни один суд присяжных не признал бы вас виновным: ведь вы совершили непредумышленное убийство. Для чего же было все скрывать и пускаться на такие сложности, чтобы избавиться от тела?
– Это делал не я, а Лорел. Вероятно, она чувствовала себя виноватой за нашу связь в Техасе. Признаю, что и я считал себя виноватым – и за это, и за все остальное. Не забывайте, что Джаспер был моим братом. Я чувствовал себя Каином.
Возможно, он чувствовал себя Каином когда-то давным-давно, но сейчас в его голосе я ощущал только фальшь. Его мать заерзала в кресле и опять вступила в разговор:
– Болтовня обходится дорого. Ты еще не понял этого?
Хочешь, чтобы этот сукин сын сожрал тебя потом с потрохами?
Внимательно посмотрев на меня, Хэккет ответил ей:
– Я не верю, что мистер Арчер – шантажист.