— Если мы только их когда-нибудь увидим, то непременно тебе скажем, — заверила Антея. А Роберт, нетерпеливо поглядывая на холодное жаркое, принесенное кухаркой, добавил вполголоса, но вполне чистосердечно:
— Только уж мы лучше постараемся никогда их больше не видеть.
И правда, тех красавцев дети никогда больше не видали.
Глава вторая
ЗОЛОТО
Рано утром, перед тем как проснуться, Антея видела во сне, будто она гуляет в зоологическом саду под проливным дождем и зонтика с ней нет. Все звери, казалось, были очень опечалены сырой погодой и потихоньку ворчали. Когда Антея проснулась, а дождь и ворчание не прекратились, выяснилось, что ворчанием зверей оказалось тяжелое и мерное дыхание ее сестры Джейн, которая слегка простудилась накануне и теперь еще спала, а капли дождя продолжали падать на лицо Антеи из мокрого полотенца, которое потихоньку выжимал над ее головой, Роберт: ему, видите ли, хотелось поскорее ее разбудить.
— Перестань же! — бросила ему Антея довольно сердито, и он тотчас убрал свою дождевую тучу. Роберт совсем не был злым или надоедливым братом, а только был довольно изобретателен на способы будить своих спящих родственников и на разные шутки и проделки, от которых дома становилось веселее.
— Какой я забавный сон видела, — начала Антея.
— И я тоже, — объявила Джейн, проснувшись. — Мне приснилось, будто мы нашли какое-то чудо-юдо в песке и оно сказало, его зовут Самиадом, и обещало каждый день исполнять наши желания, и…
— Постой, да ведь это я во сне видел, — перебил ее Роберт. — И я только что хотел вам об этом рассказать. Одно желание оно как будто исполнило; и как будто вы, девочки, были такие глупые, что пожелали всех нас сделать красавцами, но из этого вышло одно свинство.
— Но разве могут несколько человек видеть один и тот же сон? — засомневалась Антея, садясь в кровати. — Ведь, кроме зоологического сада и дождя, и я все то же самое видела. И будто Ягненок нас не узнал и прислуга не узнала, потому что…
Из другой комнаты послышался голос старшего брата:
— Иди сюда, Роберт! Ты опоздаешь к завтраку, если только опять, как в прошлый четверг, не удерешь не умывшись.
— Иди лучше сам сюда. А от умывания я не удирал, а умывался в ванной комнате, потому что у нас воды не было.
Кирилл полуодетый появился в дверях.
— Слушай, — сказала ему Антея, — мы все трое видели такой странный сон, будто мы нашли в песке какого-то невиданного зверя…
Ее голос смолк под ироничным взглядом Кирилла.
— Сон! Как же! Малыши вы глупые, да не сон это, а сущая правда. Вот вам крест! Все это случилось на самом деле. Вот почему я сегодня и встал так рано. Сейчас же после завтрака мы пойдем туда и выложим наше новое желание. Только нам необходимо заранее решить, чего пожелать, и никто не должен ни о чем просить, если другие будут на то не согласны. Только уж, пожалуйста, не надо больше красоты неописуемой, довольно ее с нас было вчера.
Дети одевались, не вполне придя в себя от изумления. Если весь этот сон о Чудище — действительность, то сама действительность — вот, например, это одевание — казалась каким-то сном. Джейн чувствовала, что Кирилл говорит правду, но Антея была не совсем в этом уверена, пока снова не услыхала от Марты рассказ об их дурном поведении за предыдущий день. Тогда и Антея поверила:
— Потому что, — вспомнила она, — прислуга никогда не видит таких снов, которых нет в «Толковом соннике», а там все только змеи, устрицы да свадьбы: свадьба — к покойнику, змея — неверная подруга, а устрицы — дети.
— Кстати, о детях, — спохватился Кирилл, — а где же Ягненок?
— Марта идет в Рочестер к своей двоюродной сестре и возьмет его с собою; мама ей позволила, — сообщила Джейн. — Она теперь его одевает в самое лучшее платье и шляпу. Передай-ка мне хлеб и масло.
— Марте, кажется, доставляет удовольствие брать его с собой, — заметил Роберт с некоторым удивлением.
— Прислуга вообще любит таскать детей, когда ходит в гости, — отвечал Кирилл. — Я это много раз видал. Особенно если дети нарядно одеты.
— Вероятно прислуге кажется, — мечтательно заметила Джейн, — что она вовсе не прислуга, а жена какого-нибудь важного барина, и, наверное, она говорит, что и дети какие-нибудь маленькие графья и графинюшки. Должно быть, и наша Марта будет то же самое наливать своей двоюродной сестре. Это ей доставит большое удовольствие.
— Будь я на ее месте, — заявил Роберт, — мне не было бы никакого удовольствия тащить нашего юного графа на руках, да еще так далеко.