— Знаешь, порой ты все излишне драматизируешь, Кейт.
— Зато я не вламываюсь в чужие спальни и не шарю у людей по карманам под покровом тьмы. — Она приподняла пробирку. — Зачем она вам нужна? Что здесь происходит?
Потирая запястье, Мартин поглядел на нее, прищурившись, словно единственная лампочка, раскачивающаяся под потолком, ослепила его. Повернувшись, он взял со столика в углу мешок и протянул его Кейт.
— Надень это.
Кейт перевернула предмет, оказавшийся вовсе не мешком, а мягкой широкополой шляпой. Должно быть, Мартин изъял ее из пожитков у кого-то, отдыхавшего в Марбелье.
— Зачем? — поинтересовалась Кейт.
— А просто довериться ты мне не можешь?
— Очевидно, не могу, — она взмахом указала на кровать.
— Чтобы скрыть твое лицо, — голос Мартина прозвучал бесстрастно, холодно, по-деловому. — Снаружи выставлена охрана, и если часовые увидят твое лицо, то упекут тебя в кутузку, а может, и того хуже — пристрелят, едва завидев. — С этими словами он вышел из комнаты.
Мгновение поколебавшись, Кейт направилась следом, сунув шляпу под мышку.
— Погоди! С какой стати им стрелять в меня? Куда ты меня ведешь?
— Ты хочешь получить ответы?
— Да, — Кейт немного помешкала. — Но перед уходом я хотела бы проведать мальчиков.
Посмотрев на нее долгим взглядом, Мартин кивнул.
Чуть приоткрыв дверь в комнатушку мальчиков, Кейт заглянула в щелку и увидела, что они заняты тем же, что и девяносто девять процентов времени, — пишут на стенах. Большинство семи— и восьмилетних мальчиков рисовали бы динозавров и солдатиков, но Ади и Сурья создали фреску из уравнений и математических символов, раскинувшуюся уже почти от стены до стены.
Эти два индонезийских ребенка по-прежнему выказывали множество характерных признаков аутизма. Оба ушли в свою работу с головой, и ни один не заметил, как в комнату вошла Кейт. Ади, балансируя на стуле, поставленном на один из столов, тянулся вверх, исписывая одно из немногих чистых мест на стене.
Бросившись к нему, Кейт сняла Ади со стула. Он же, размахивая карандашом в воздухе, выдал протестующую тираду, слов которой Кейт разобрать не могла. Поставив мальчика на пол, она перенесла стул на законное место — перед столом, а не на нем.
Потом, присев на корточки, взяла мальчика за плечи.
— Ади, я же тебе говорила: не строй пирамид из мебели и не забирайся на них.
— У нас кончилось место.
Кейт обернулась к Мартину.
— Раздобудь им что-нибудь для письма.
Тот уставился на нее с недоумением.
— Я серьезно.
Мартин удалился, и Кейт снова сосредоточилась на мальчиках.
— Вы не голодны?
— Нам приносили сэндвичи.
— Над чем вы работаете?
— Мы не можем тебе сказать, Кейт.
— Верно. Это совершенно секретно, — с серьезным видом кивнула она.
Вернувшийся Мартин вручил ей два больших блокнота с желтыми линованными листами. Потянувшись, Кейт взяла за руку Сурью, чтобы наверняка привлечь его внимание, и приподняла блокноты.
— Теперь будете писать только здесь, ясно?
Кивнув, оба мальчика взяли блокноты и пролистали их, проверяя каждую страницу — не написано ли там что-нибудь. Наконец, удовлетворившись результатом, они прошли к своим столам, уселись на стулья и тихо возобновили работу.
Взрослые, не говоря ни слова, удалились из комнаты, и Мартин повел Кейт по коридору.
— Думаешь, разумно позволять им продолжать в том же духе? — спросил он.
— Хоть они и не подают виду, но они напуганы. И сбиты с толку. Они в восторге от математики, и она отвлекает их сознание от происходящего вокруг.
— Да, но не вредит ли им подобная одержимость? Не станет ли им от этого хуже?
— Хуже, чем что? — Она вдруг остановилась.
— Ну, Кейт…
— Самые успешные люди на планете одержимы чем-то — чем-то таким, в чем мир нуждается. Мальчики нашли продуктивное занятие, которое им по душе. Это им на пользу.
— Я только имел в виду… что если нам придется их перевести, это будет губительно для них.
— А мы их куда-то переводим?
Мартин со вздохом отвел взгляд.
— Надевай свою шляпу.
Сопроводив Кейт по очередному коридору, он провел картой-ключом через считыватель на двери в конце коридора, распахнул ее, и солнечный свет почти ослепил Кейт. Вскинув руку к глазам, она постаралась идти в ногу с Мартином.
Мало-помалу взор ее прояснился. Они вышли из одноэтажного здания прямо на берег у края владений курорта. Справа над пышной зеленью тропических деревьев и прежде такой ухоженной территорией возносились три побеленных высотных здания курорта. Блистательные башни отеля разительно контрастировали с сетчатым забором высотой в двадцать футов, увенчанным колючей проволокой и протянувшимся по периметру всей территории. При свете дня складывалось впечатление, что курорт превратили в тюрьму. Вот только для чего забор — чтобы не пускать людей наружу или внутрь? Или и то и другое?