Проснувшись, Сэм увидел освещенную ярким солнцем пустую кушетку. Он поднес к глазам регистрирующий браслет. Все было по-прежнему в норме.
– Вы намерены спать до конца жизни? – донесся из кухни голос Ниты, и что-то загремело. – Уже полседьмого!
Она вошла с чашкой кофе для него. Волосы были туго перевязаны на затылке, а губы слегка тронуты помадой. В ней было сходство с начинающимся летним денечком…
– Я хотела связаться с Центром, но решила подождать, пока вы проснетесь, – сказала Нита и повернулась к телефону.
– Потом! Потом! – закричал Сэм с шутливым испугом. – До завтрака – никаких центров! Если, конечно, у вас там действительно завтрак…
– Искуснейшего приготовления, сэр! С использованием натуральнейших сосисок и отборных яиц! Ручная работа!
– Где же, где это чудо?!
Словно заранее сговорившись, они оба старались подольше не подпускать к себе окружающий мир с его проблемами. Сейчас не существовало ничего – только они, завтракавшие на головокружительной высоте в лучах утреннего солнца.
Налив еще по чашечке кофе, они пили, смакуя и поглядывая то на безоблачное небо, то на простирающийся перед ними город.
– Вы давно в Нью-Йорке? – спросила Нита.
– Угу… – кивнул Сэм. – Если не считать девяти лет службы в войсках ООН – всю жизнь.
– Девять лет? Ого! Я сразу подумала, что вы немножко… ну… – Она сконфуженно смолкла.
Сэм рассмеялся.
– Немножко староват для интерна, да? Пожалуй, вы правы!
– Я не то хотела сказать…
– Бросьте, Нита! Действительно, было время, когда я чувствовал себя переростком и здорово переживал по этому поводу… Но с тех пор моя шкура основательно задубела. Стыдиться того, что столько лет отдано армии? Но мне это нравилось, и я даже успел дослужиться до капитана, прежде чем решил уволиться!
– Была какая-то особая причина?
– Безусловно. Но подсознательно я был уже готов к этому… Видите ли, там у нас был прекрасный врач, он же мой лучший друг – Том. И однажды я с удивлением обнаружил, что в его работе гораздо больше смысла, чем в моей. Том никогда не агитировал меня – он просто отвечал на все идиотские вопросы и позволял мне присутствовать при операциях… Окончательное же решение я принял после того, как пришлось побывать в одной тибетской деревушке. Наш десант, заброшенный туда, должен был помешать столкновению индийцев с китайцами… Я впервые увидел такую нищету и столько больных людей вместе – и подумал: почему той единственной вещью, которую мы принесли сюда, оказалась винтовка?..
Рассказ Сэма был прерван осиным жужжанием телефона.
На экране появился Мак-Кей. Мешки под его глазами красноречиво свидетельствовали о том, что он, как и весь отдел тропической медицины, работал ночь напролет.
– Как чувствуете себя? – резким тоном спросил Мак-Кей. – Нет ли каких-то симптомов?
Сэм взглянул на свой регистратор, потом – на регистратор Ниты.
– Все в норме, сэр. Ничего подозрительного… Не было ли за это время случаев заболевания?
– Ни одного. В контакте-то с Рендом были только вы двое… – Закрыв глаза, он принялся растирать свой лоб. – Ни единого случая заболевания болезнью Ренда – по крайней мере, у людей…
– А что птицы?
– Да, о птицах… Зафиксирован мор. Центр здоровья уже передал по радио предупреждение о том, чтобы люди не прикасались к больным или мертвым птицам и немедленно сообщали в полицию о фактах обнаружения таковых.
– Заражены ли другие животные? – спросила Нита.
– Нет, пока только птицы – и на том спасибо… И то, что вы в порядке, – тоже обнадеживает. Если вдруг обнаружите что-то необычное, немедленно дайте знать. Всего доброго. – Мак-Кей положил трубку…
– Кофе остыл. Сейчас подогрею, – глотнув из своей чашки, сказала Нита и открыла микроволновую печь. – Странная какая-то болезнь… Неправильная…
– Вас это удивляет? А разве не следовало ожидать, что болезнь, привезенная из космоса, будет чуждой для нас?
– Новой – может быть, но никак не чуждой. Ведь каким бы диковинным ни был этот вирус – воздействовать на организм он может лишь строго ограниченным числом способов! Совершенно чуждое не смогло бы повредить человеку. Скажем, грибок, которого интересует жизнь только кремниевой природы…
– Или бактерия, жизнеспособная только при минус тридцати…
– Совершенно верно! Нам неведом вирус, сразивший Ренда, но вполне понятны болезненные реакции его организма – жар, нефроз, фурункулез и тому подобное… Либо инфекция распространилась по всему организму, либо это нечто такое, что атакует несколько органов одновременно. Нова в данном случае лишь комбинация уже известных факторов.