Смолор ехал одним из последних двухколесных докторвагенов, которые были на вооружении Полицайпрезидиума. Уголовный суд уже давно располагал двумя «даймлерами», «цементовники», то есть децернат (отдел) VI, который — кстати говоря — был выделен из децерната IV, запускали гордо двигатель в совершенно новом «хорьхе», а доктор Ильсхаймер и его люди по-прежнему вынуждены ездить архаичным транспортом и — что еще хуже — сами правили, что принесла им мало почетное звание «дрындарей».
Докторваген Смолора то и дело примыкал к длинной веренице повозок, которые возвращались с рынка в Дойч Лиссе к Ноймаркету. Он экономил себе время, точно воспроизводя в памяти приказ, который получил. В то утро доктор Ильсхаймер около девяти вызвал к себе Смолора и сказал:
— Мне телефонировал полицайвахмистр Старке из участка в Дойч Лиссе. Сегодня утром он арестовал пьяницу, который обнажился на рынке. У пьяницы нет документов. Во время допроса он не открыл ни как его зовут, ни кто он. Он только сказал, что в Дойч Лисса его привез какой-то фермер. Старке посадил его в камеру, чтобы он там протрезвел и освежил свою память. В камере уже сидели трое других преступников, в том числе один известный конокрад. Тот при виде пьяницы взбесился и хотел его избить. Он утверждает, что пьяница — полицейский. Старке пришлось назначить пьянице для охраны единственного полицейского. Он утверждает, что пьяница дезорганизовал его работу. Ему оторвали голову во время ярмарки. Поэтому он позвонил в секретариат полицайпрезидента Клейбёмера, секретарь президента — нам. А теперь приказ. Я хочу, чтобы вы взяли этого пьяницу, Смолор, допросили и проверили, нет ли его в нашем реестре нарушителей общественного порядка. А потом вы составите отчет и передадите все дело секретарю судьи Ульмера.
Смолор повторял это себе несколько раз за время езды по городу. Слово в слово он воспроизводил приказ Ильсхаймерa, когда въезжал в озелененную Бисмаркштрассе, при которой находилось официальное строение, отмеченное номером 5, одновременно отделение полиции, арестантская, бюро и приют для бедных в Дойч Лисса. Он остановил докторваген перед самым входом, привязал поводья к перилам у бордюра, погладил лошадь по крупу и вошел в королевство полицайвахмистра Старке.
Полумрак и прохлада, царившие на посту, сразу же принесли облегчение Смолору, который во время долгого путешествия в разгоряченной брезентовой накидке выделял из себя последний пот. В приемной сидела молодая женщина в сером платье с черным поясом, модно опущенным ниже линии бедер. При виде Смолора она закрыла лицо волосами. Однако они были достаточно редкими, чтобы вахмистр мог заметить мощный синяк, в котором блестел едва заметный, маленький опухший глаз. Полицайвахмистр записывал показания женщины, макая в большой чернильнице костяную обойму с наконечником. За ним в специальной стойке торчала сабля.
— Вахмистр Курт Смолор из Полицайпрезидиума. За заключенным, — крикнул Смолор, показывая удостоверение, и девушка взъерошила редкие светлые волосы, стараясь полностью отгородиться от взглядов чиновника крипо.
— За этим пенером? — спросил Старке.