Наступила пауза. И Витя почувствовал, что ещё немного, и он не выдержит. У Вити совершенно затекли спина и шея, онемели ноги и руки.
— Света! — выдохнул завуч. — Светланка! Ну почему мы, родная, всё время говорим не о том? Какое отношение к тому, что есть между нами, имеет школа, педагогика, твой класс? На земле, Светланка, живём только ты и я. Больше никого! Ты ведь знаешь, как я люблю тебя!
Парта, под которой притаился Витя, не то чтобы скрипнула. Она взвыла и завизжала на весь класс. Хотя Витя всего-навсего еле двинулся.
— А? — сказал завуч. — Что там такое? Ты слышала?
По проходу зашагали ботинки. Ближе, ближе… И с каждым шагом Витя всё больше вжимался в парту. Только куда тут вожмёшься? Был бы букашкой, забрался в щель, удрал в какую-нибудь незаметную трещину.
— У тю-тю! — раздалось над Витей. — Да тут, оказывается, засел тайный агент. Ну-ка, вылезай!
Витя выбрался из-под парты и с трудом разогнулся.
— Каким образом, Корнев, ты тут очутился? — удивилась Светлана Сергеевна. — Или мне просто померещилось, что ты открыл дверь и ушёл?
Завуч сел боком на парту. Поставил ногу на сиденье и спросил:
— Ты, разумеется, знаешь, родимый, как поступают с пойманными на месте преступления шпионами?
— Иван! — сказала Светлана Сергеевна.
— Иван Игоревич, — поправил он. — Для учеников моей школы, Светлана Сергеевна, в их присутствии я для вас всегда буду только Иваном Игоревичем. Этот вопрос обсуждению не подлежит.
— Но как же можно, Иван…
— О, есть светлая мысль! — воскликнул завуч. — Сейчас мы, Светлана Сергеевна, с помощью вашего ученика прекрасно разрешим наш спор. Ответь нам, пожалуйста, Корнев, коль ты уж тут очутился и кое-что слышал, ответь: почему меня уважают в школе — просто так или потому, что боятся?
— Но это ведь опять то же самое, Иван… Как же ты не понимаешь, что…
— Вас, Светлана Сергеевна, я прошу пока помолчать, — сказал завуч. — Я спрашиваю Корнева. Пускай всё будет объективно. Как говорится, устами младенца глаголет истина. Ну, так как, Корнев? Я жду ответа.
Но что мог Витя ответить на такой вопрос? Про коров было и то проще ответить, чем на такое. Если, конечно, говорить по-честному, то, по Витиному мнению, Ивана Грозного вовсе совсем и не уважали, а просто боялись. Но не скажешь ведь такое в лицо взрослому человеку и тем более завучу. А неправду говорить — так какой же тогда Витя гражданин? Никакой он тогда не гражданин. Ещё хуже, чем Вася Пчёлкин.
— Не знаю я, — просопел Витя, не придумав ничего более вразумительного.
Он просопел эти слова и тотчас понял, что всё равно обманывает. Что это почти одно и то же, как если сказать: «Вас все очень уважают, Иван Игоревич. И просто так уважают. Без всякого».
— Вы не гражданин, — вдруг выговорил Витя.
— Что, что?! — удивился завуч. — Что ты сказал?
— Я сказал, что вы не гражданин, — более твёрдо повторил Витя. — Светлана Сергеевна вам правильно говорила, что вы обманщик. Поэтому вас в школе никто и не любит. Вас только боятся. Вы…
— Молчать! — обрезал Витю завуч. — Ишь распустились! Убирайся отсюда вон, наглец! И передай отцу, что я хочу с ним увидеться. В любое удобное для него время. Мне думается, он забыл втолковать тебе, что такое уважение к старшим. Пока твой отец не придёт в школу, к занятиям тебя больше не допустят. Видели, Светлана Сергеевна, к чему приводит ваша мягкосердечность? Видели? Вот вам, пожалуйста, и разрешение нашего спора.
Глава седьмая
Медаль «За отвагу»
Хотя Витя и открыл дверь своим ключом, в прихожей его сразу встретила бабушка. Приложила палец к губам:
— Тс-с… Дедушка спит. Надевай тапочки, мой руки и — на кухню. Где ты так долго? Остыло всё.
Относительно тапочек бабушка быстро научилась у мамы. Каждого заставляла разуваться в прихожей.
— Кто там?! — крикнул из комнаты дед. — Витька? Я не сплю! Иди сюда, Витьк. Один вопрос тут назрел.
Дед лежал на диване, запрокинув голову. Видно, недавно деда снова сильно прихватило. Подбородок торчал вверх. На шее натянулась морщинистая кожа. И в комнате пахло лекарством.
— Что ты такой пришибленный? — спросил дед, покосив глазом. — Подрался, что ли, с кем?
— Не, — буркнул Витя, — ни с кем я не дрался.
— Так чего?
— Да ничего совсем.
— Что, спрашиваю!
— Тебя Светлана Сергеевна просила у нас в классе выступить, — буркнул Витя. — Просила рассказать про военно-морскую авиацию. Ты сможешь у нас выступить?