… Звени звени моя бандура!
Волынь, тяни за хворью шквореньплети подсолнухи за дворикнажмыхай в маслянные тучипрощальный всполох бабья лета!Окучий неба черни кистьюзасохшей как власы, а в рукивозьми по крошевной скорлупеи в черны дыры зиму всучи.Дави дави звезды зернищемогучим перстом Богу в храпень!За околотной пусть забражитв парную земь снегую душуи сгрезит в оке длинный клитэру переносицы гармошнойзастынет слезью шаром покотьс необерлоченной морщиной.А ты уткнись в призыв хрященый!А ты уткнись в рукав лапотный!Скреби ногтем по днищу вещщейи над речной творожной бродьюпусть нависают красны гроздьяс болезной дрожью чахлых листьев.Сугрей окоп хайлом надышнымсупонь сапог, фуфай яичник,звени звени моя бандура! Чу!?— Весна блядунья, «пограничник»!
«Мы уплываем в Шамбалу…»
Кронштадт. Матросы в бескозыркахстоят на палубе,стоит у дока желтая подлодка,стоит на ней бутылка водки (то рубка),а вокруг зима стоит,в начале Мая, Ольга, Ия, Дуся, Рая,затем Татьяна — лежат в жизлонгах загорая,рядами стройными лежат,скрипит на лифах белый снег,скрипят матросы, тросы, трутсяо ноги дев златые псы,идет пакетная загрузкастихов и писем и фигнии в танки шланги утопают.То Авина бальзам качаютодеколон «Ален Дэлон»;играет горн: «бала-ла-ду!!!»Мы уплываем в Шамбалу…
«Все просто, мальчик»
… Все просто, мальчик,надо лишь суметь к фонтану близко подойти,но издали смотреть на льва и берег финского заливаза «Мон-Плезиром»,глотая в воздухе парящие пушинки абстракций стриженноготополя.И впечатления Самсона, терзающего пасть златого Демона,наполнятся реальностью! В экстазе он добывает пищу дляфантазий роняя беспокойство в зеленые глаза молоденькойособы в короткой юбке.Она стоит за гроздьями людей, так одиноко,под сводом девичьих забот, кусает губки, и думает околбасе, мороженом, и дольке апельсина, открыв свой ротикнавстречу жизни.И строит планы — на следующее лето, у фонтана, уже актрисой,в наряде святой Екатерины, еще без сына, с ободраннойколенкой, или в объятьях финна, или вдвоем с Нечипоренко,О, мой герой!А на заливе особенно прохладно этим летом лежать в травеили спиной прижаться к дереву и наблюдать причал,внимать движенью метеора, считая лепестки у клевераи обнимать цветок большогоФеодора…И волны падают на плоский берег,из-за кустов на «Мон-Плезир» Глядят зеваки,считают палки на заборе, и тут же, стройные, худыеиностранцы кивают дружно: «Си анимейшен морэ,Иван Монтана…»Но пусть они смеются — они еще не знают,что мы их просто отвлекаем, а в это время финну в дракеу фонтана сломали несколько зубов в обмен набыстрый «Полароид», Который очень мало стоитВ ЛааППеранте…
«Он не придет»
Оторвите у ромашки лепесткиОторвите у рубашки воротникОторвите у бумажки две строкиОторвите от зубов свой телефонОн не придетКогда у лета кончится заводКогда на небе кончатся мосткиКогда в альбоме вырастет цветокКогда в тампоне потемнеет кровьОн не придет— Июль не возвращается назадИюль не возвращает в небо градИюль не принимает в свой покойИюль не Август — замер на полуВ щели юлой
… А я люблю, люблю, люблю, тебя люблю!!!!Я так смешон, наверное? — Пустяк.Пусть губки бантиком, пусть ржется молоднякзаколосятся и они в реке, на сплавплывя своей весной как тот топляк…!По царско-сельски, детско-волчьи букву «ю»тяну к тебе за три-девять морей!А я люблю, люблю, люблю, тебя люблю!Не гавкаю на странном слове «лав»,гоню тебя как волк; слегка поддав,глаза по пятаку — я мчусь на Юг,На запад, север, пламенный восток!Люблю тебя, мой солнечный росток!Но где ты? Там ты там ты там ты там ты там!Везде, кругом, и я кручусь, кручусь, под барабанкатка любви свой хвост трубою ухватив!Такой вот вышел, бляха-муха, стих!