Прежде чем я успеваю придумать остроумный комментарий, Джеримайя забирает фотографию, засовывая ее в карман.
— Эти кадры получились очень хорошо. У нас есть два варианта развития событий. Мы можем либо закончить на этом, остановиться и отправиться домой. Либо мы переходим к более сексуальной части этой съемки. Одежда будет снята, а нижнее белье надето. Мы перейдем на кровать. Это может казаться интимным, поэтому я понимаю, что насчет этого могут быть сомнения относительно того, что вы делаете что-то, что на вторжение в личную жизнь. Это не мне решать. Это зависит от вашего решения.
Я смотрю на Мэгги опять. Наши глаза встречаются и фиксируются друг на друге. Мысль о том, чтобы увидеть ее, почувствовать ее без одежды, почти посылает меня в нокаут. Я мог бы провести рукой по ее ноге. Наслаждаться ее дыханием на моей голой коже. Все увидят мой долбаный стояк, но это того стоит, лишь бы провести с ней больше времени.
Я поднимаю бровь, говоря ей, что я не собираюсь быть тем, кто принимает решение.
Она должна это сделать.
Глава 12
Мэгги
Мы с Эйденом поднимаемся. Его рот остается закрытым, передавая принятие решение мне. Он может молчать, но его глаза говорят абсолютно все. Я знаю, каким был бы его ответ. Это написано у него на лице, когда его взгляд падает на мои бедра. Это сгибание его пальцев, словно они хотят схватить петли моего ремня и притянуть к себе. Его рука, поправляющая переднюю часть джинсов — срань господня, он твердый.
Моя голова качается верх — вниз в медленном темпе, с нетерпением подтверждая да, конечно же мы можем избавится от нашей одежды. Это решительный ответ и я надеюсь, что моя шея не дергается слишком бурно, пока я думаю о том, как много тела Эйдана мне удастся увидеть. Нервы сменяются всепоглощающей, изнуряющей мыслю о том, что это… это прыжок с самолета без парашюта, свободное падение со скалы в океан, парение на планере — все это ощущается правильно.
Приятное волнение пульсирует во мне. На щеках появляется румянец, но не от смущения, а от уверенности. От эгоизма — наконец-то сделать что-то для себя.
Я смогу прикасаться к Эйдену, и он тоже будет прикасаться ко мне. Он, вероятно, будет нежный и не будет торопиться, мучая меня и измельчая мой самоконтроль в клочья. Я воодушевлена, словно пролитое масло, ждущее, пока разгорится пламя, а Эйден — тот, кто держит спичку. Я готова с радостью принять этот жар.
— Эй, — говорит Эйден. Его голос мягкий и он повернулся спиной ко всем остальным членам команды, заслоняя меня от их глаз. Здесь только мы, частный разговор. Я под защитой и в безопасности. Его рука касается моего локтя, пальцы останавливаються на изгибе моей руки. — Ты уверена? Мы можем остановиться.
— Ты хочешь сдаться? — спрашиваю я
На лице Эйдена мелькает что-то мрачное.
— Я определенно не хочу сдаться, Мэгги, но я хочу убедиться, что ты не против.
Мы оттягиваем неизбежное. Ведь либо мы касаемся друг друга здесь, перед камерами, либо мы прикоснемся к друг другу, когда выйдем на улицу. Это произойдет, неоспоримая химия растет и будет расти до апогея. Я чувствую это. Он чувствует. Все, кто наблюдает за нами, могут почувствовать это. Это происходит уже очень долго, и я с абсолютной уверенностью знаю, что хочу именно Эйдена Вуда. Я хочу, чтобы он провел руками по моему животу, чтобы его пальцы потянули за мои волосы. Я хочу, чтобы он заставил меня почувствовать, словно я единственная в этом мире, хотя бы ненадолго.
— Я уверена. — Моя рука лежит на его груди. Под ладонью я могу чувствовать, как бешено колотится его сердце, этот ритм быстрее, чем метроном. — Я хочу этого, — говорю я окончательно.
Он гладит меня по щеке, проявляя осторожность и внимательность, проводя большим пальцем по челюсти.
— Я тоже этого хочу. — Его защитный тембр переходит в хриплый соблазнительный. — Хочешь, я первый?
Я смеюсь.
— Милости прошу.
Эйден делает шаг назад, и моя рука небрежно опускается на бок, когда я отвожу взгляд. Он стягивает свитер через голову. Я слышу, как вязаный свитер с мягким плюхом приземляется на пол.
— Ты можешь, эм, посмотреть. Через несколько минут мы будем лежать на кровати вместе, так что смотри.
Я позволяю себе посмотреть. Я перехожу от его лица к шее и груди. Кожа, ранее прикрытая одеждой, бледная; она светлее, чем нижняя половина его рук, на которую попадает больше солнечного света. Веснушки усеивают его плечи и грудь, уступая место дорожке волос, покрывающей это живот. У него мягкая кожа, линии не жесткие и четкие, а более плавные. Я замечаю отсутствие мышц брюшного пресса, немного веса в районе талии, где у многих мужчин V-образный пресс. Ничего существенного или нездорового, просто он менее подтянут и более… человечен. Когда мое внимание привлекает шрам, тянущийся от тазовой кости к его торсу, Эйден постукивает по нему пальцами.