Больше Ирина ничего не слышала. Только биение своего болезненно ноющего сердца. Да… это было худшее восьмое марта в ее жизни.
Глава 3
Полтора месяца пролетели стремительно.
И легкими, вопреки ожиданиям, они вовсе не были.
Если называть вещи своими именами, провела их Ирина, как в аду.
Во-первых, сказывалась большая учебная нагрузка. Иногда готовиться к занятиям приходилось до самой ночи. Даже несмотря на то, что они с Ленкой всегда поровну распределяли задания, а потом просто переписывали друг у друга недостающий материал.
Во-вторых, после того случая в спортзале придирки Красницкого вышли на новый уровень. Нет, они по-прежнему не общались между собой без особой надобности. Бывало, и не здоровались, стараясь не замечать друг друга.
«Впрочем, как всегда…»
Лишь временами Синицына ловила на себе его странные задумчивые взгляды. «Вот, собственно, и весь контакт!»
Но стоило Ирине заявиться в школу с новой прической или с обновленным гардеробом, она в тот же миг подвергалась насмешкам и жесткой критике со стороны Вячеслава и кучки его «прихвостней» среди одноклассников. Девушка всячески старалась избегать конфликтов, сдерживая от перепалки и себя, и Ленку, готовую расцарапать за нее их наглые рожи.
Правда, быть благоразумными и игнорировать обидчиков не всегда получалось. Слава же, как танк, напирал, если ему того хотелось!
И не успокаивался, пока не доводил ее до определенного состояния.
А именно до состояния полнейшей неадекватности и лютого бешенства.
И тогда начиналась драка, инициатором которой всегда являлась сама Синицына. Обезумев, она оскорбляла его самыми последними словами. Толкала со всей силы. Щипала. Молотила кулаками по мощной накачанной груди. А Красницкий в ответ просто… дико смеялся, изредка уклоняясь от ударов, направленных в голову. Он высокомерно гоготал, разглядывая ее столь пристально, точно букашку под микроскопом. Буквально впивался в лицо Ирины уничтожающим взглядом и ждал, когда она выдохнется.
Устанет. Полностью обессилеет.
Чтобы в очередной раз указать ей на ее место.
И тихонько шепнуть на ухо:
— Какая же ты жалкая!
Обычно на этой фразе она и «ломалась». Окончательно сдавали нервы.
Под громкий смех и свист одноклассников девушка покидала кабинет, чтобы побыть в одиночестве хоть несколько минут. Успокоиться. Выпустить пар. И вернуться со звонком, игнорируя всех и вся. Обычно.
Но не во время их последней стычки недельной давности…
Все началось с Толика — парнишки из параллельного «Б» класса. Он заявился к ним на большой перемене с твердым намерением пригласить Ирину в кино. Услышав это, Красницкий устроил небывалое представление, высмеивая нечаянного «кавалера». Смущенный Анатолий пулей выскочил в коридор, а Вячеслав обратил всю свою нерастраченную энергию именно на нее — так сказать, виновницу торжества. И в этот раз он превзошел самого себя по количеству мерзостей, отпущенных в ее адрес.
Как назло, рядом не оказалось Ленки, которая могла бы уберечь ее от неразумных поступков. У подруги закончилась тетрадь, и Белова побежала в ближайший магазин за новой, обещая вернуться к концу перемены.
Словом, Ирина потеряла всяческий контроль над эмоциями.
Ее трясло. Лихорадило.
А потому, услышав у самого уха до боли знакомый шепот: «Синичка, ты у нас такая жалкая», взорвалась окончательно. С яростным шипением оттолкнув от себя молодого человека, метнулась к цветочной этажерке. С трудом соображая, что своими действиями может нанести реальный вред человеку, мертвой хваткой вцепилась в увесистый керамический горшок с благоухающим в нем кустом красной герани и совершенно бездумно швырнула его в обидчика. Запоздало вскрикнув, прикрыла рот ладонями, с затаенным ужасом наблюдая, как «снаряд» летит прямо в голову Красницкому. Слава Богу, со скоростью реакции дела у парня обстояли замечательно! Он отбил горшок еще на «подлете».
Собственной рукой. В сторону. Наотмашь.
Без потерь, однако, не обошлось. В следующее мгновение от силы удара цветок… вылетел в окно. В закрытое окно! Осколки стекла брызгами рассыпались по полу и подоконнику. В классе повисла гробовая тишина.
А потом реальность взорвалась громкими возгласами друзей Славика:
— Ты совсем спятила, Синицына?
— Сумасшедшая!
— Дура припадочная!
— Идиотка!
Подбородок задрожал. Глаза неестественно заблестели.
«Господи! Что теперь будет?»
Другая половина класса, не пресмыкающаяся перед Красницким и его драгоценным папочкой-мэром, стеной встала на защиту девушки: