– Что ты за ребёнок такой! Сколько можно меня доводить? – до меня доносится гневный голос Ульяны. Я сразу распахиваю дверь и замираю.
– Мама..., – всхлипывает Никита. Ульяна ударила его по руке.
– Ты что творишь? Отойди от него! – вмешалась я, встревоженно уставившись на женщину.
– Не лезь. Я сама разберусь со своим сыном, – прошипела Ульяна, как ядовитая змея.
– Ты ударила ребёнка! Он напуган.
Никита прижался ко мне. Женщина смогла его сильно напугать. Я внимательно всматривалась в её лицо. Вдруг, она что-то приняла. Не может быть, чтобы мать так мерзко себя вела со своим ребёнком.
– Тебе больше всех надо? Постоянно суёшь свой нос куда не просят, – она угрожающе приблизилась ко мне, сверкая злобным блеском в глазах.
– Я не позволю тебе бить Никиту. Ты же его мама, но ведёшь себя...
– Закрой свой рот и уходи! – рявкнула женщина. Я борюсь с желанием расцарапать ей лицо.
– Не уходи..., – тихо произнес Никита, шмыгнув носом. Моё сердце сжимается, когда смотрю в эти напуганные детские глазки.
В следующий миг, женщина буквально меняется в лице.
– Сыночек мой, не плачь. Иди к маме, – говорит ласковым голосом и тянет к нему руки. Я недоуменно уставилась на Ульяну.
– Папа! – крикнул Никита, и я обернулась.
Так вот почему она так резко из змеи превратилась в ангела. Дверь была открыта и, по всей видимости, заметила Сергея в коридоре.
– Что здесь происходит? Почему он плачет? – резко спросил мужчина, всматриваясь в заплаканное лицо сына.
– Милый, всё хорошо. Ему просто приснился кошмар, вот и собрал всех вокруг себя, – пропела Ульяна, поглаживая мальчика по голову. Я приоткрыла рот от удивления, а в следующую секунду ярость закипела в жилах. Ударила его, так ещё смеет врать.
– Тебе сон плохой приснился? – спросил он мягко Никиту. Черты его лица всегда смягчаются, когда он смотрит на своего сына.
Мальчик бросил взгляд на женщину, а потом тихо ответил:
– Да.
Ульяна одобрительно кивнула. Это может означать только то, что женщина уже запугивала сына, вынуждая того врать. Сергей знает, как отвратительно она обращается с ним?
Следующая глава от лица Сергея;)
Сергей
– Милый, я подумала, что ты прав, – обнимает меня за шею Ульяна, но кожа неприятно зудит от её прикосновений. Я даже не могу поцеловать свою жену...
— Ты о чём? – спросил Ульяну, мягко убирая руки с шеи.
– Нам нужен ещё один ребёнок. Ты же хотел дочку, – заявляет она неожиданно.
Я хотел ещё одного ребёнка, но Ульяна отказалась, а я не стал давить, ведь её тело будет вынашивать ребёнка. Больше мы к этому разговору не возвращались.
– Но... Ты говорила, что не хочешь больше рожать и одного ребёнка достаточно, – в замешательстве смотрю на Ульяну.
– Это было давно, а сейчас я готова снова стать мамой. Никита давно просит себе братика или сестричку, – улыбнулась она, и я не знал, что ответить.
Я не могу назвать Ульяну хорошей матерью... И я хочу дочку, но... Запретные мысли вылезают на поверхность, вызывая желание орать. Картины мелькают в голове... Она обнимает меня, а я глажу её круглый живот. Она прекрасна с моим ребёнком под сердцем... Лена.
Встряхнул голову, желая избавиться от подобного рода мыслей. После посмотрел на Ульяну.
– Никите не хватает материнской заботы. Давай сначала его окружим любовью, а потом подумаем о втором ребёнке, – проговорил я, чувствуя себя настоящим ублюдком, потому что не хотел ребёнка от своей жены, а хотел от другой. От девушки, которая никогда не станет моей.
— У него полно любви. Все в доме его уже избаловали, особенно твои родители. Они будут рады ещё одному внук, – стояла она на своём.
– С чего вдруг такое желание? Ты переживала за свою фигуру и здоровье, – нахмурился я, с недоумением всматриваясь в лицо жены. На неё это не похоже. Она не справлялась даже с одним ребенком, все заботы о Никите брали на себя моя мама и я.
– Милый, ты не рад? – задала мне встречный вопрос, застав врасплох. Я перебираю в голове все возможные варианты ответов и последствия. Я не мог придумать разумный ответ, поэтому решил отложить разговор на вечер.
– Обсудим это вечером, когда вернусь домой, – выпалил я. Ульяне не понравился такой ответ. Она отошла от меня, не сводя глаз.
– Я ради нас стараюсь. Думаю о нашем счастье. Тебе всё равно на нашего сына, – обиженно проговорила, качая головой.
– Никогда так не говори! – рыкнул я. – Ты знаешь, как я сильно люблю Никиту. Ради него я готов на многое.
– Тогда ты подумаешь о втором ребёнке, – бросила она и ушла в ванную. Я смотрю ей вслед и не могу поверить, что она пытается мной манипулировать. Что заставило её передумать? Этого я не знаю, но знаю только то, что не хочу второго ребёнка от Ульяны. Придётся рассказать ей об этом вечером.
Чувствую себя ещё хуже, когда вместо работы, я смотрю на Лену, которая тащит доски и ящик с инструментами.
За вчерашний день я испытал больше сожаления и разочарования, чем за всю свою жизнь, вместе взятую. И всё из-за Лены. Все, что связано с ней, заставляет меня что-то чувствовать. Притяжение. Желание. Ревность. Это то, чего я никогда раньше не испытывал по отношению к женщине. Никогда не кипел от одной мысли, что кто-то был у женщины до меня. А тут просто рвёт на части. Я думал, что меня тянет к ней, потому что она – мой запретный плод. Как только получу, то всё пройдёт, но я не собирался так подло с ней поступать, поэтому соврал про ошибку.
Чертос два! Я поцеловал её, потому что сгорал от дикого желания попробовать эти проклятые губы на вкус. И да, она была лучше любой моей фантазии. Я хотел раздеть её и взять прямо в спортзале, на полу, но оставшаяся последняя клеточка здравого смысла остановила. Оторваться от неё было самым болезненным, что я испытывал. Но эта чертовка гордо заявила, что всё уже забыла. Я прекрасно знал женское тело, и она меня точно хотела.
– Ай! – услышал приглушенный крик Лены и ринулся в сад, не раздумывая.
Никита смотрел испуганными глазами на девушку, разглядывавшую свою ладонь.
– Что случилось? Покажи ладонь, – я беру её ладонь и обнаруживаю в ней длинную толстую занозу. Лена морщилась и шипела.
– Мы хотели скворечник сделать..., – кивает на доски девушка. Так вот для чего они им понадобились.
– Ты не могла перчатки взять? Или попросить помощи у меня? Если бы что-то серьёзное, – начал я ругать, испугавшись за нее, когда услышал ее крик.
– Тебе больно? – спрашивает Никита.
– Нет. Это просто заноза, – успокаивает она моего сына. – Твой папа преувеличивает.
– Никита, иди в дом и попроси у Петра аптечку.
– Хорошо, папа, – кивнул мальчик и побежал в дом вместе с Бруно.
– Я сама, – пытается убрать руку, а я не хочу отпускать.
– Пошли, – я крепче сжимаю руку и утягиваю за собой в беседку.
– Не нужно. Я сама справлюсь, – говорит она, пытаясь высвободиться. Однако я пропускаю все её слова мимо ушей.
– Садись и не двигайся. Повторять не буду, садись,– потребовал я.
Она бросила на меня сердитый взгляд, но всё же села на скамейку, я присел на корточки.
Я надавливаю на кожу там, откуда торчит кусок древесины, фиксируя его, и отламываю длинный конец. Дернувшись, девушка втягивает воздух сквозь зубы. Я резко поднимаю глаза, смотрю ей в лицо. Мои плечи немного напрягаются. Мне определённо не нравится, когда ей больно.
Я веду себя неправильно, она сама могла бы справиться, только моя другая сторона с этим не согласна.
Я поддеваю щепку большим пальцем, стараясь ее вытащить, а она отдергивает руку. Но я лишь усиливаю хватку и тяну ладонь обратно. Тепло разливается по телу от нашей близости. Она тоже смотрит на меня, зло, сосредоточенно, но… в то же время растерянно. И на мгновение перестает даже дышать, будто пытается разгадать мои мысли.