- Держись подальше от моего сердца. – Как приговор нам, прокричала я, глотая непрошенные слезы. Они уже словно водопад лились из моих глаз, и я уже пыталась их остановить. Да и не могла. Мне было больно, горько. От осознания того, что он брезгует мной, что, такая я ему не нужна. Не хочет марать свои руки. Боится, что потом буду бегать за ним, ведь первый мужчина - это запоминается. Боится, что не сможет отделаться от наивной дурочки. – И не смей больше лезть в мою жизнь. Никогда.
Сергей молча наблюдал за моей истерикой.
- Я ненавижу тебя Волков. Ты трус. Ты боишься признаться даже себе в этом. Ответь мне только. Если бы я не была Градова, а мы бы познакомились, например, в клубе, ты был бы таким же идиотом?
- Я бы трахал тебя уже той же ночью. Этого ты хотела? Что бы я трахнул тебя, а утром выкинул из своей жизни, даже не вспомнив, как зовут. Тебе это надо?
- Какая же ты сволочь, Волков.
- Да, Лисена, я сволочь. Я не тот человек, которого ты помнишь с детства. Я трахаю женщин и мне совершенно плевать на их чувства. Мне не нужны отношения. Да, я такой, и тебе не место рядом со мной. Больно будет. Сильно больно. А я не хочу, чтобы ты страдала. Лисена, ты слишком чистая для меня.
- Это не тебе решать. Хотя нет. Ты прав. Уходи и живи в своем мире одноразовых шлюх.
Я демонстративно отвернулась от него, ставя жирную точку в этот спектакле. И я буду не честной с собой, если скажу, то не хотела, чтобы он коснулся меня, крепко притянув к себе. И я прощу ему все. Все, даже, то что он еще не сделал мне. И всегда и все буду прощать ему.
Но он ушел. Тихо прикрыв за собой дверь моей спальни. Ушел, оставив мне кучу непролитых слез, и забрав с собой мое сердце.
глава 12
Утро пятницы ничем не отличалось от утра четверга или среды, или вторника. Все дни теперь начинались для меня одинаково. Я лежала и смотрела на тоненький луч света, пробивающийся сквозь запахнутые шторы, медленно ползет по стене, рисуя завораживающие узоры. Затем час в ванной: теплый душ и очередная попытка скрыть косметикой следы нескончаемых ночных слез. Жалею себя? Нет. Точно нет. Я знаю, что в жизни есть вещи и похуже разбитого сердца, растоптанных чувств и уязвленного самолюбия. Есть еще и жизнь с этим разбитым сердцем.
Глупая, наивная дурочка посмела поверить в сказку. Сказку о прекрасном принце. Нет, Сергей не принц. Он вор. Наглый, беспринципный вор, который забрал с собой то, что осталось от моего разбитого сердца, не оставив мне даже надежды собрать, склеить его воедино. Я знала, что всегда тяжелее падать, когда у тебя, есть то, что можно потерять, то, что обязательно разобьется, падая вместе с тобой. А у меня была надежда. Надежда на то, что он все-таки увидел в маленьком ребенке, каким я всегда была для него, взрослую женщину. Надежа на то, что у нас могло все получиться. Ведь он нужен мне. Нужен, как никто другой.
Но он отвернулся от меня. Побрезговал. Не ожидал, что я девственница. Да и кто в наше время хранит девственность в двадцать один год? Если только такая же больная как я. А если я ждала его? Если я не хочу, чтобы меня касался кто-то другой? Если только от его рук мое тело дрожит не от страха, а от возбуждения.
Вечером, после нескольких дней слез и жалости к себе, я не выдержала, и позвонила Лукасу в Англию. Сначала, хотела все бросить и уехать туда, но поняла, что не смогу всю жизнь бегать от своих чувств. Я все-равно буду возвращаться. Возвращаться к нему и заново сходить с ума. Поэтому нет. Я не сбегу в этот раз. Я научусь жить возле него, с холодной маской безразличия на лице. Замечательно скрывать свои чувства так, как делала это как раньше. Еще до того, как почувствовала вкус его губ на своих. Еще до того, как перешла в своих мечтах на новый уровень, где я посмела мечтать о большем.
Мой друг, выслушав мои размазанные сопли о несчастной любви к Волкову, уже в сотый раз предложил мне заняться сексом. Чем вызвал мой грустный смех. Он всегда предлагает решать любые проблемы таким способом, считая, что выброс эндорфинов заставляет совсем по другим углом посмотреть на существующую проблему.