- Конечно, Ярослав. Я не могу ему отказать.
И в туже секунду в руках Сергея хрустнул стакан, заливая стол каплями его крови.
- Серый, ни хрена себе. Машуль, ты бы подумала в следующий раз, отправляя меня к нему в спортзал. – Ярослав будто и не замечал, ярости, сквозившей в глазах друга. – Алиса, помоги этому терминатору обработать руку, а мы пока приберем здесь. Аптечка в ванной.
Я осторожно встала, и кивнула Сергею, показывая следовать за мной. Я шла впереди, боясь оглянуться, а он двигался за мной шаг за шагом, и я спиной чувствовала насколько он напряжен. Зайдя в ванную комнату, я и потянулась к шкафчику за перекисью, чтобы обработать рану на руке, я услышала, как щелкнула задвижка замка, и замерла так и не дотянувшись до нее. Боковым зрением я видела, как Сергей включил воду, направив струю воды на рану. Мелкие осколки стекла, застучали по белоснежной раковине, окрашивая ту в бледно красный цвет. Я кинулась помогать ему, но он одним движением здоровой руки, остановил меня. Затем взял с полки небольшое полотенце и прижал его к еще кровоточащей ране.
- Сережа, надо обработать. Давай помогу. – Но дальше мои слова просто застряли в горле. Дыхание перехватило, и весь кислород словно испарился, так как дышать мне стало не просто тяжело, а невозможно. Я смотрела в такие любимые бездонно голубые глаза, и не видела их. Это были не его глаза, в которых я, забывая все на свете, тонула и возносилась к небесам. Сейчас на меня смотрела глаза зверя. Зверя, который видит перед собой добычу. Это чистый воды инстинкт. Инстинкт забрать и поглотить.
- Ты никуда не пойдешь.
- Что?
- Я сказал, что ты не будешь встречаться с тем сосунком.
- Сергей, ты в своем уме? Ты что, сейчас злишься из-за Димки? – Я засмеялась, даже не осознавая, что сейчас дразню дикого зверя. – Ты же помнишь его. Это Димка Фролов. Мы в школу ходили вместе.
- Я хорошо помню его. А еще я помню, как он таскался за тобой. Алиса, ты не будешь с ним встречаться.
Я ухватила его здоровую руку и приложила к своей груди.
- Чувствуешь? – Сергей, не понимая ничего уставился на меня, ожидая подсказки. – Чувствуешь я дрожь? – Теперь он неуверенно кивнул, но так и не понимая, что я хочу донести до него. – Так вот знай, что ты единственный человек, с которым я дрожу не от страха. Я чувствую только тебя, хочу только тебя, и мне нужен только ты. Поверь, даже, если бы я захотела, мне не вырвать тебя из груди. Ты занял там место уже очень давно, ни оставив там места ни для кого другого.
- Лисеня, - с глухим стоном, Сергей впился мне в губы. Он не целовал меня, наказывал. Наказывал себя и меня. – Видит бог, ты погубишь меня. Что ты творишь со мной?
- Я люблю тебя. – Я понимала, что сейчас совсем не то место, и не то время, для таких признаний, но я сильно долго ждала, чтобы сказать эти слова.
- Это больше малыш. Это больше нас. Я болен тобой, помешан как ненормальный. Я схожу с ума лишь от мысли, что кто-то другой может быть на моем месте. Не знаю, чем я заслужил тебя, но я мир переверну, чтобы быть с тобой.
- Просто доверяй мне, и позволь доверять тебе. А сейчас разреши мне спасти моего любимого мужчину от истекающей кровью раны.
- Только быстро. Так чтобы у меня хватило времени еще раз поцеловать тебя, пока нас ни в чем не заподозрили.
- Поздно. Машка заявила, что я свечусь от счастья, а ты уже несколько раз раздел меня глазами.
- Ммм… - я почувствовала его обжигающее дыхание в шею, и Волков коснулся мочки моего уха, слегка прикусив его. – Значит ты светишься от счастья?
- А ты раздевал меня глазами? – вступила я в его словарную игру.
- Нет, малыш, я не раздевал тебя глазами. Я уже несколько раз мысленно трахнул тебя в разных позах, пока ты извивалась подо мной. И если через минуту мы не выйдем отсюда, обещаю, я повторю, все, что представлял прямо здесь.
Сергей
Я знаю теперь почему больные с зависимостью отказываются от лечения, заявляя, что они совсем не больны. Почему хотят дальше испытывать это безумие, эту бешеную ломку, от которой выкручивает все тело, лишь от желания вновь коснуться запретного. Глубоко пропустить наркотик по телу, и чувствовать, как он, медленно, словно яд, проникая в каждую клетку, погружает тебя в беспросветную пучину отчаяния, даря нескончаемую эйфорию.