– Нет.
– Вот именно. Мне бы тоже не хотелось это читать. Я не могу позволить, чтобы на переговорах присутствовал журналист, да еще такого толка! Это крайне непорядочный человек. Он получает деньги за то, что копается в чужом грязном белье.
– Господин Секретарь, наша сторона не возражает против присутствия прессы, и даже наоборот – настаивает на этом.
– Это смешно!
– Возможно. Но я обслуживаю клиента согласно его требованиям и моим собственным критериям качества. Если результат наших переговоров окажется губительным для Человека с Марса и его планеты, я обязан оповестить об этом каждого жителя нашей планеты. Точно так же я обязан сообщить согражданам и о своем успехе. Я не хочу вести переговоры с погонами.
– Ах, оставьте! Погоны – не самый большой позор. Просто я хотел, чтобы все было тихо-мирно, без выкручивания рук.
– В таком случае пусть присутствуют репортеры. Тем более что мы в ближайшие дни выступим по стереовидению и объявим о своем желании вести открытые переговоры.
– Что? Вы не должны сейчас выступать по стереовидению, да и в других средствах массовой информации! Это противоречит только что достигнутой договоренности.
– Не вижу никакого противоречия. Вы хотите сказать, что любой гражданин, прежде чем выступать по каналам массовой информации, должен спросить Вашего разрешения?
– Нет, конечно, но…
– Боюсь, что уже поздно. Я почти договорился с продюсерами. Остановить меня может только машина с солдатами. Вы можете предварить мое выступление сообщением о том, что Человек с Марса вернулся из Эквадора и отдыхает в Поконосе. Чтобы никто не подумал, будто правительство можно застать врасплох. Вы понимаете?
– Разумеется. – Генеральный Секретарь некоторое время молчал, разглядывая невозмутимого Харшоу. – Подождите, пожалуйста. – И исчез с экрана.
Харшоу поманил к себе Ларри. Закрыв рукой микрофон, он прошептал:
– От нашего сигнализатора толку не добьешься. Я не знаю, когда Дуглас прикажет передать сообщение, да и будет ли оно передано вообще. Может, он пошлет новых легавых. Ты потихоньку выйди, позвони Тому Маккензи и скажи, пусть включает свою технику, иначе пропустит величайшую сенсацию со времен падения Трои. Будь осторожен: в саду могут сидеть легавые.
– Как звонить Маккензи?
– Спроси у Мириам.
На экране вновь появился Дуглас:
– Доктор Харшоу, я принимаю ваше предложение. Сообщение будет в основном звучать так, как вы его сформулировали, но с небольшими дополнениями. – Дуглас улыбнулся, это он умел. – Я добавил, что Человек с Марса открыто обсудит с представителями правительства некоторые вопросы межпланетных отношений после того, как отдохнет от путешествия.
Улыбка Секретаря стала холодной – он больше не был похож на доброго дядю Джо Дугласа.
Харшоу восхитился: как ловко старый мошенник превратил свое поражение в победу!
– Отлично, господин Секретарь. Именно об этом мы и собирались объявить.
– Спасибо. Теперь о вашем Кэкстоне. Переговоры будут открытыми, но его там быть не должно. Пусть смотрит их по стереовидению. Ему этого хватит, чтобы сочинять сплетни. В зал переговоров Кэкстон допущен не будет.
– Тогда не будет и переговоров. Несмотря на все заявления.
– Вы меня, кажется, не поняли, господин адвокат. Присутствие этого человека оскорбляет меня. У меня есть личные привилегии.
– Вы правы, сэр, они у Вас есть.
– Значит, не будем больше об этом говорить.
– Сэр, Вы тоже не поняли меня. Личные привилегии есть и у Смита.
– Что?
– Вы вольны сами подбирать членов своей делегации. Зовите хоть самого Вельзевула – мы не имеем права возражать. Смит имеет такое же право подбирать членов своей делегации. Если на переговорах не будет Кэкстона, не будет и нас. Мы будем говорить с кем-нибудь другим, кто станет возражать против Вашего присутствия, даже если Вы представитесь переводчиком с хинди.
Харшоу верно рассчитал, что Дуглас уже не в том возрасте, чтобы вспылить. Генеральный Секретарь долго не отвечал. Наконец он заговорил, обращаясь к Человеку с Марса (Майк стоял тихо и неподвижно, как Беспристрастный Свидетель):
– Смит, почему вы настаиваете на этом смехотворном условии?
Харшоу поспешно вмешался.
– Не отвечай, Майк, – и, обернувшись, к Дугласу: – Тс-с-с, господин Секретарь! Нельзя! По закону Вы не имеет права спрашивать моего клиента, почему он дал мне то или иное распоряжение. Тем более, что мой клиент только недавно научился изъясняться по-английски, а Вы не можете обратиться к нему на его родном языке. Если вы выучите марсианский, я позволю вам задать Смиту этот вопрос на его языке. Но не сегодня.
Дуглас нахмурился:
– Я мог бы спросить у вас, на какие законы вы ссылаетесь, но мне некогда. Мне нужно руководить правительством. Я уступаю. Но не надейтесь, что я стану здороваться за руку с этим вашим Кэкстоном.
– Как пожелаете, сэр. Но вернемся к исходным позициям: я не могу разыскать Кэкстона.
Дуглас рассмеялся:
– Вы выговорили себе привилегию, осуществление которой я считаю для себя оскорблением. Я согласен: приводите, кого хотите. Но собирайте их сами.
– Вполне справедливо, сэр. Но надеюсь, Вы сможете оказать услугу Человеку с Марса?
– Какую?
– Мы уже договорились о том, что переговоры не начнутся, если на них не будет присутствовать Кэкстон. Этот вопрос не подлежит дальнейшему обсуждению. Но я не могу найти Кэкстона. Я всего лишь частное лицо.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я неуважительно отзывался об офицерах и солдатах Особой Службы припишите это раздражению старика, которому помяли клумбы и выломали дверь. Но на самом деле я признаю, что они достойно выполняют свои служебные обязанности. Кроме того, с ними повсеместно сотрудничает полиция. Господин Секретарь, если бы Вы позвонили коменданту Особой Службы и сказали ему, что Вам нужно найти человека, он в течение часа развил бы такую деятельность, которой я не добился бы от него за год.
– Ради чего я должен поднимать на ноги всю полицию? Чтобы найти этого скандалиста?
– Сэр, я прошу Вас об этом, как о милости для Человека с Марса.
– Это абсурд, но я это сделаю. – Дуглас покосился на Майка. – Как одолжение Смиту. Надеюсь, что в ответ на это вы тоже пойдете мне навстречу – во время переговоров. – Могу вас уверить, что ваш шаг значительно разряжает ситуацию.