Майк был так очарован, что даже не пытался вникать в смысл слов. Он понял, что суть не в словах, а в сближении, которые они несли людям. Прихожане вновь замаршировали по залу, на ходу выкрикивая слова гимна. После гимна пастор читал объявления, послания ангелов и архангелов, рекламировал что-то еще, разыгрывал призы по входным номерам. Второй гимн («Поднимем счастливые лица!») посвящался торговой фирме «Даттельбаум Департамент Сторез». После гимна пастор подошел к краю сцены и приложил руку к уху.
– Что-что?
– Хотим… видеть… Дигби!
– Кого?!
– Хотим – видеть – ДИГБИ!!
– Громче! Он не слышит!
– ХО-ТИМ ДИГ-БИ!!! Хлоп-хлоп, топ-топ!
Начали шататься стены. Джабл наклонился к уху епископа:
– Еще немного, и мы повторим историю Самсона и филистимлян.
– Не волнуйтесь, наш цемент замешан на вере. А если серьезно, то движение стен заложено в проекте – производит впечатление и нагнетает атмосферу.
Погас свет, опустились шторы. На сцене в круге ослепительного света появился Верховный епископ Дигби. Он потрясал над головой сплетенными в замок руками.
Толпа встретила его львиным рыком и воздушными поцелуями. Епископ подошел к одержимым, все еще сотрясаемым конвульсиями, и поцеловал каждую. Рядом с рыжеволосой он стал на колени и протянул руку за спину. Ему подали микрофон, который епископ приблизил к губам женщины.
Майк не понял, что она говорила: ему даже показалось, что она говорит не по-английски. В паузах между ее рыданиями Верховный епископ переводил: – Архангел Фостер с нами…
– Он доволен тобой. Поцелуй сестру, стоящую справа.
– Архангел Фостер любит тебя. Поцелуй сестру, стоящую слева…
– Он хочет сказать кое-что одному из нас…
Женщина сказала что-то еще. Дигби не расслышал.
– Что? Громче, прошу вас.
Она что-то невнятно забормотала и забилась в истерике.
Дигби выпрямился и улыбнулся.
– Архангел передал послание пилигриму с другой планеты, Человеку с Марса, Валентайну Майклу Смиту. Где ты, Валентайн Майкл? Встань!
Джилл хотела остановить Майка, но Джабл буркнул:
– Лучше не сопротивляться. Пусть встанет. Помаши им рукой, Майк. Садись.
Майк помахал им рукой и сел, удивленный тем, что люди начали скандировать: «Человек с Марса! Человек с Марса!». Ему было неловко: он не привык к славословиям; его смущал шум. Наконец служба в честь Человека с Марса прекратилась, Верховный епископ передал бразды правления молодому пастору и ушел. Бун поднялся:
– Пора идти, ребята. Лучше выйти, пока вся толпа не повалила.
Они шли через замысловатое сплетение арок. Джабл спросил:
– Мы идем на стоянку? Я велел водителю подождать нас.
– Мы идем на аудиенцию к Верховному епископу.
– Что? Нам пора домой!
– Как вам не стыдно, доктор, – возмутился Бун. – Нужно же засвидетельствовать почтение человеку, который пригласил вас в гости! Джабл сдался:
– Там хоть народу не будет? Парень и так перегружен впечатлениями.
– Только Верховный епископ Дигби.
Бун втолкнул их в лифт; через минуту они вошли в приемную Дигби. Открылась дверь, и Дигби поспешил навстречу гостям:
– Простите, что заставил вас ждать, но я принимал душ. Вспотел в сражении с Сатаной. Так вот он какой, Человек с Марса! Благослови тебя Господь, сын мой. Добро пожаловать в дом Господа. Архангел Фостер просил тебя быть, как дома. Он наблюдает за тобой.
Майк не отвечал. Джабл с удивлением заметил, что Дигби очень низенький. (Наверное, к прихожанам выходит на каблуках. А может, дело в освещении?) Епископ напомнил Джаблу торговца подержанными машинами: сердечная улыбка, радушные манеры. Мешала только козлиная бородка а ля Фостер. Нет, он определенно похож на кого-то. Ах да! Симон Магус, давно почивший муж Бекки Вези! Джабл сразу же почувствовал к священнику расположение. (Симон был очаровательным человеком).
А Дигби уже очаровывал Джилл:
– Не становись на колени, дочь моя. Мы беседуем, как друзья.
Выслушав его, Джилл поразилась: он почти все о ней знает.
– Я преклоняюсь перед твоим призванием, дочь моя. Архангел Фостер завещал нам избавлять тело от страданий, чтобы душа могла предаваться поискам Истины. Я знаю – что ты еще не вошла в нашу семью, но твое дело освящено Господом. Мы спутники в дороге на небеса.
Затем епископ обратился к Харшоу:
– Вы также наш друг и попутчик, доктор. Архангел Фостер говорит, что Господь велит нам быть счастливыми. Очень часто я, в минуту усталости или тяжких раздумий, обращаюсь к вашим книгам. Они возвращают мне душевное равновесие.
– Благодарю вас, епископ.
– Ваши произведения дарят людям счастье. Я велел выяснить ваше предназначение. Я понимаю, что вы неверующий, но даже Сатана имеет определенное место в Великом Плане, начертанном Господом. Вам еще не пришло время уверовать. Впрочем, довольно о вере. Я пригласил вас не затем, чтобы вести теологические споры. Мы ни с кем не спорим. Мы ждем, пока человек сам увидит свет Веры, и только тогда принимаем его в ее лоно. Давайте посидим и поболтаем, как добрые друзья.
Джаблу пришлось признать, что этот жулик – хороший хозяин. Кофе, коньяк, закуска – все было высшего качества.
Майк нервничал, особенно когда Дигби отвел его в сторону, чтобы поговорить наедине. Но, в конце концов, нужно же когда-то учиться общаться с людьми. Бун показал Джилл ковчег с фостеритскими святынями; Джабл наблюдал за ними, намазывая на тост паштет из печенки. Где-то рядом щелкнул замок. Харшоу оглянулся: ни епископа, ни Майка в комнате не было. – Где они, сенатор?
– Кто, доктор?
– Епископ Дигби и мистер Смит.
Бун указал на дверь в стене.
– Они удалились в комнату для частных аудиенций. Разве Верховный епископ вам ее не показывал?
– Ах да, – вспомнил Харшоу. – Это комната со стулом на подставке, то бишь троном, и скамеечкой для коленопреклонения. «Интересно, – подумал он, – кто будет сидеть на троне, а кто – стоять на коленях? Если епископ заведет с Майком разговор о религии, то ему придется снова принимать душ». – Надеюсь, они скоро вернутся.
– Вероятно. Мистер Смит имеет право сказать епископу пару слов наедине. Я велю водителю вашего автобуса подъехать прямо к выходу из покоев епископа. Это сэкономит вам добрых десять минут.