Джилл поднялась.
– Пэтти, к которому часу тебе нужно быть в цирке?
– Да уж пора.
– Уже? Отправление в девять тридцать.
– Малыши скучают. Ревнуют к обществу.
– Сказала бы им, что идешь на Собрание Счастья.
Патриция рассмеялась и обняла Джилл.
– Я ложусь спать, – улыбнулась Джилл в ответ. – Когда тебя завтра будить?
– Если я приезжаю к восьми, я успеваю проверить, как погрузили малышей. Буди в семь.
– Завтракать будешь?
– Нет, а то в дороге нечего будет делать. Кофе выпью с удовольствием.
– Я сварю. Ладно, воркуйте. Майк по ночам не спит.
– Совсем?
– Совсем. Он думает.
– Вот тебе еще один знак. Я знаю, что Майк святой, и он сам это скоро узнает. Твое время еще придет, Майк.
– Может быть, – сказала Джилл. – Майк, я засыпаю на ходу. Отнеси меня, пожалуйста, в постель.
Джилл поднялась в воздух и поплыла в спальню. Постель раскрылась, Джилл опустилась на нее и сразу же заснула.
В семь часов она проснулась и заглянула в соседнюю комнату. Свет был погашен, шторы опущены, но Майк и Пэт не спали. Джилл услышала, как Майк произнес с нежной уверенностью:
– Ты есть Бог. – Ты есть Бог, – откликнулась Патриция странным голосом, как в трансе.
– Джилл есть Бог. – Да, Майк. Джилл есть Бог. – И ты есть Бог. – Ты есть Бог. Ну, Майк, ну!
Джилл тихонько прошла в ванную и принялась чистить зубы.
Умывшись, она сообщила Майку, что уже не спит. Он принял сообщение. Когда Джилл вернулась в гостиную, шторы были подняты и в окна светило солнце. Джилл расцеловала друзей.
– Ты есть Бог, – сказала Пэтти.
– Да, Пэтти. И ты есть Бог. Бог во всех нас.
Джилл посмотрела на Пэтти и даже в ярком утреннем свете не обнаружила на ее лице следов усталости. Она знала, что это такое. Если Майку ночью нужно было общество Джилл, он помогал ей бодрствовать всю ночь. У Джилл возникло подозрение, что ее вчерашняя сонливость была делом рук Майка. Майк мысленно подтвердил.
– Кофе готов, дорогие мои. Есть еще банка апельсинового сока.
Счастливые, все уселись за стол. Патриция задумалась.
– Что с тобой?
– Ребята, что вы собираетесь есть дальше? У тетушки Пэтти тугой кошелек, и я подумала…
Джилл засмеялась.
– Извини, дорогая, это невежливо с моей стороны. Разве ты не знаешь, что Человек с Марса – богатый человек?
Миссис Пайвонски смутилась.
– Я слышала по стерео, но разве можно верить новостям?
– Пэтти, ты просто прелесть! Мне можешь поверить: мы братья по воде. Общее гнездо – не просто поэзия. Если тебе будут нужны деньги, говори. Любая сумма. В любое время. Пиши, звони. Лучше мне: Майк с деньгами обращаться не умеет. У меня на счету есть пара тысяч. Тебе не нужно?
– Что ты! – испугалась миссис Пайвонски. – Мне не нужны деньги.
– Будут нужны – не стесняйся. Майк тебе что хочешь подарит, даже яхту.
Миссис Пайвонски покачала головой.
– Все, что мне от вас нужно, дорогая, – это любовь.
– Это у тебя есть.
– Я не вникаю, что такое «любовь», но Джилл всегда говорит правильно, – сказал Майк. – Если у нас есть любовь, она твоя.
– А еще я хочу, чтобы вы спасли свои души. Но об этом я не беспокоюсь. Майк сказал мне, что вы в состоянии ожидания, и объяснил, почему. Ты меня понимаешь, Джилл?
– Вникаю. Я уже забыла, что такое нетерпение.
– У меня есть кое-что для вас. – Дама в татуировке открыла сумочку и достала оттуда книгу. – Дорогие мои, этот экземпляр Нового Откровения подарил мне Фостер в ту самую ночь, когда поцеловал меня. Пусть он останется у вас.
На глазах Джилл показались слезы.
– Тетушка Пэтти, Пэтти, брат! Мы не можем принять такой подарок. Мы купим новую книгу.
– Нет. Это вода, которую я предлагаю вам во имя нашего братства.
– О, спасибо! – Джилл поцеловала ее.
– Отойди, жадина: моя очередь. – Майк отодвинул Джилл.
Сперва Человек с Марса поцеловал нового брата в губы, затем в то место, что и некогда – Фостер. Потом подумал, по земным меркам совсем недолго, и поцеловал в то же место на другой стороне. При этом он замедлил время, чтобы успеть захватить капилляры врасплох. Казалось, он просто коснулся губами кожи, но Джилл почувствовала его усилие.
– Пэтти, смотри!
Миссис Пайвонски опустила глаза. На коже ярко-красным пятном отпечатались губы Майка. Патриция чуть не упала в обморок, но ее поддержала вера.
– О, Майк!
Вскоре дама в татуировке вновь стала чинной домохозяйкой в платье с высоким воротом, длинными рукавами и в перчатках.
– Я не буду плакать и прощаться. В вечности не существует «до свидания». Я буду ждать. – Она поцеловала Майка и Джилл и ушла, не оглядываясь.
Глава 28
– Богохульство какое!
– Что случилось, юниор!
– Вы только посмотрите, это невероятно! Нужно поставить этого мистера зазнайку на место! Взгляните во Всевидящее Око!
– Мальчик мой! Ты не представляешь, чему я могу поверить. – Тем не менее патрон Дигби переключил часть своего ангельского внимания на происшествие, так возмутившее бывшего Верховного Епископа.
Простые смертные – две женщины и мужчина – говорили о вечном. Ничего особенного.
– Ну и что?
– Вы слышали, что она сказала? «Архангел Михаил»!
– Ну и что?
– Господи! Как это «ну и что»?
– Очень может быть, что она права.
– Фостер, вы плохо смотрели, – от возмущения у Дигби дрожал нимб. Она имела в виду этого инфантильного развратника, который меня сюда зашвырнул. Посмотрите внимательнее.
Фостер посмотрел внимательнее, увидел, что практикант говорит правильно, увидел кое-что еще и улыбнулся ангельской улыбкой.
– Послушай, юниор, а откуда ты знаешь, что он не Архангел Михаил?
– Что???
– Недавно Майк пропал из клуба, и его вычеркнули из списка участников турнира солипсистов. Значит, он в длительной командировке, иначе без него не обошлось бы.
– Какое непотребство!
– Ты удивишься, если узнаешь, сколько идей босса считается непотребством. То есть, наоборот, ты не должен удивляться, проработав столько лет на линии. «Непотребство» – это нулевое понятие, оно не имеет теологического смысла. Для чистых все чисто.