- О’кей. Я хочу видеть Смита.
- Бен, старина, да каждый репортер, каждый специальный корреспондент, каждый свободный художник и журналист-одиночка, да и каждая пискушка хотят того же. Двадцать минут назад тут была Полли Пайперс. Ей нужно было проинтервьюировать его относительно половой жизни марсиан! - Берквист воздел руки к небу.
- Я хочу видеть Смита. Увижу я его или нет?
- Бен, давай сходим куда-нибудь, где можно опрокинуть стопку и поболтать. Там ты сможешь расспросить меня о чем угодно.
- Спрашивать мне тебя не о чем. Я хочу видеть Смита. Вот мой адвокат - мистер Фрисби. - Как было положено, Бен не представил Честного Свидетеля.
- Мы знакомы, - ответил Берквист. - Как поживает ваш папаша, Марк? По-прежнему страдает от синусита?
- Как всегда.
- Это местный климат виноват. Пошли, Бен. И вы тоже, Марк.
- Не торопись! - стоял на своем Какстон. - Я хочу видеть Валентайна Майкла Смита. Я представляю синдикат «Пост», а косвенно - двести миллионов его читателей. Увижу я Смита? Если нет, скажи это громко, назови свою должность и основание, на котором ты отказываешь.
Берквист вздохнул.
- Марк, скажите этому специалисту по подглядыванию в замочные скважины, что он не имеет права врываться в палаты больных людей. Смит уже давал интервью вчера вечером, кстати, против желания своего лечащего врача. Смит имеет право на покой и тишину, ему нужно восстановить свои силы.
- Ходят слухи, - заявил Какстон, - что его появление на экранах вчера вечером было фальсифицировано.
Берквист перестал улыбаться.
- Фрисби, - сказал холодно, - не угодно ли вам предупредить своего клиента об ответственности за клевету?
- Бен, будь поосторожнее.
- Мне известен закон о клевете, Гил. Только скажи мне, на кого я клевещу? На «Человека с Марса»? Или на кого-то другого? Назови его имя. Я повторяю, - продолжал Бен, повышая голос, - что я слышал, будто человек, которого интервьюировали по стерео, не был «Человеком с Марса». Я хочу спросить его именно об этом.
Набитая людьми приемная замерла. Берквист взглянул на Честного Свидетеля, обуздал свои чувства и произнес, улыбаясь:
- Бен, возможно, нам ты навязал интервью, но себе судебный процесс уж наверняка. Подожди минутку.
Он исчез, но вскоре вернулся.
- Я договорился, - сказал он устало. - Хоть ты и не заслуживаешь этого, Бен. Пошли. Но только один ты. Марк, сожалею, но мы не можем допустить скопления народа в палате. Смит все же болен.
- Нет, - сказал Какстон.
- Что «нет»?
- Или все трое, или никого.
- Бен, не валяй дурака. Ты и так получил особую привилегию. Вот что я тебе предложу: пусть Марк подождет за дверью палаты. А вот он - нам не нужен. - Берквист кивнул на Кавендиша. Тот будто ничего не слышал.
- Может, оно и так. Но моя колонка сегодня же заявит, что Администрация отказалась допустить на свидание с «Человеком с Марса» Честного Свидетеля.
Берквист пожал плечами.
- Пошли, Бен. Надеюсь, что иск о клевете хоть чему-нибудь научит тебя.
Из уважения к возрасту Кавендиша они поднялись на эскалаторе, потом движущаяся дорожка повезла их мимо лабораторий, мимо лечебных кабинетов и мимо палат, палат, палат. Их остановил часовой, он позвонил и предупредил кого-то о приходе посетителей. Наконец, их впустили в комнату с дисплеями для наблюдения над больными, находящимися в критическом состоянии.
- Это доктор Таннер, - объявил Берквист. - Доктор, это мистер Какстон и мистер Фрисби. - Разумеется, Честного Свидетеля он не представил.
Доктор Таннер очень нервничал.
- Джентльмены, я должен вас кое о чем предупредить. Не говорите и не делайте ничего, что могло бы взволновать моего пациента. Он находится в крайне возбужденном состоянии и может внезапно оказаться под патологическим стрессом… Можете назвать это состояние трансом.
- Эпилепсия? - спросил Бен.
- Невежда мог бы принять это за эпилепсию. Скорее же это каталепсия.
- А вы специалист в какой области, доктор? Психиатрия?
Таннер глянул на Берквиста.
- Да, - признался он.
- А где защищали докторскую?
Берквист быстро вмешался;
- Давайте посмотрим на больного, Бен. Допрос доктора Таннера вы проведете позже.
- О'кей.
Таннер глянул на свои циферблаты, затем щелкнул переключателем и взглянул через потайное окошко в палату. Открыл дверь и, приложив палец к губам, ввел их в соседнюю комнату.
Комната была погружена в полутьму.
- Мы держим его в притененном свете, поскольку его глаза еще не привыкли к нашему уровню освещенности, - полушепотом объяснил Таннер. Он подошел к гидравлической кровати, стоявшей в центре комнаты.