Она поколебалась и после паузы ответила ровным голосом:
- Насколько я знаю, Майк вообще не спит.
- Ты уходишь от ответа.
- Тогда вам следовало бы понять, что я делаю это умышленно. Однако могу сказать, что со мной он не спит.
- Ммм… Черт побери, это было проявление чисто научного интереса. Майк, чему ты еще научился?
- Я научился двум способам завязывать шнурки. Первый годится только, чтобы лежать на полу, второй - чтобы ходить. И еще я узнал спряжения: я есть, ты есть, он есть, мы есть… Я был, он был…
- О'кей, этого достаточно. Что еще?
Майк восторженно улыбнулся.
- Вчера я учился водить трактор. Быстро, быстро и красиво.
- Это было вчера, когда вы спали после обеда, Джубал. Все в порядке, Дьюк был очень осторожен, и Майк в целости и сохранности.
- Хм… Я вижу. Майк, ты читал что-нибудь?
- Да, Джубал.
- Что именно?
- Я прочел, - стал перечислять Майк, - еще три тома энциклопедии: от «Мариб» до «Морок», от «Морось» до «Мышь» и от «Озон» до «План». Ты велел мне читать понемножку за один раз, поэтому я больше энциклопедию не читал. Затем я прочитал «Трагедию о Ромео и Джульетте» господина Вильяма Шекспира из Лондона, затем «Воспоминания Жака Казановы» в переводе на английский язык Артура Мехема и «Искусство перекрестного допроса» Френсиса Уэллмана. После этого я попытался грокк, что прочел, до тех пор пока Джилл не повела меня завтракать.
- И ты грокк все это?
- В полной степени я не грокк, что прочел. Прочитав историю, описанную господином Вильямом Шекспиром, я исполнился радости и счастья, дойдя до смерти Ромео. Однако, продолжая читать дальше, я узнал, что его плоть умерла преждевременно. Во всяком случае я полагаю, что я грокк так. Но почему?
- Потому что он был законченный юный идиот.
- Прошу прощения?
- Я не знаю, Майк.
Смит обдумал сказанное. Затем пробормотал что-то на марсианском языке и добавил:
- Я всего лишь яйцо.
- Что? Ты говоришь так всегда, когда хочешь просить об одолжении, Майк. Чего ты хочешь?
Смит сказал, запинаясь:
- Джубал, мой брат, не будешь ли ты так добр и не спросишь ли у Ромео, почему он умер во плоти? Сам я спросить не могу. Я еще только «яйцо», но ты можешь и тогда научишь меня, как грокк все это.
Джубал понял, что Майк считает Ромео реально существующим лицом, и уловил, что Майк ждет, чтобы Джубал связался с призраком Ромео и потребовал у него разъяснения поведения Ромео при жизни во плоти. Но оказалось, разъяснить Майку, что ни Капулетти, ни Монтекки в действительности никогда не существовали, было просто невозможно. Концепция «вымысла» лежала за пределами опыта Майка, ее не на чем было основать. Попытки Джубала объяснить суть художественного творчества были столь болезненны для Майка, что Джилл начала бояться, как бы он опять не свернулся в клубок.
Майк и сам понял, насколько он близок к необходимости перейти в это состояние; но он уже знал, что ему не следует искать в нем убежища в присутствии друзей, так как (за исключением брата доктора Нельсона) это вызывает у них сильнейший душевный стресс. Поэтому он сделал над собой усилие, замедлил биение сердца, успокоил эмоции и улыбнулся.
- Я буду ждать, пока способность грокк это не придет сама собой.
- Отлично, - согласился Джубал, - а пока, прежде чем начинать что-то читать, спрашивай у меня, или у Джилл, или еще у кого-нибудь, не вымысел ли это. Я не хочу, чтобы ты запутался в таких делах.
- Буду спрашивать, Джубал.
Майк решил, что когда он грокк эту необъяснимую идею, он доложит ее Старейшим во всей полноте… И тут же поймал себя на мысли, знают ли Старейшие о «вымысле»? Невероятная мысль, что может существовать нечто такое, что покажется Старейшим столь же странным, как и ему, была настолько революционна, сколь и сам нелепый вымысел, идею которого он отложил в сторону, чтобы та остудилась, а потом была использована при медитации.
- …Но я позвал тебя, - продолжал его брат Джубал, - не для того, чтобы рассуждать о литературных формах. Майк, ты помнишь тот день, когда Джилл увела тебя из больницы?
- Из больницы?
- Я не уверена, Джубал, - вмешалась Джилл, - что Майк знает о больнице. Разрешите, я попробую.
- Валяй.
- Майк, ты помнишь, где ты был, когда жил один в комнате, перед тем как я одела тебя и увезла?
- Да, Джилл.
- Потом мы уехали в другое место, где я раздела тебя и искупала в ванне.