— Положение обязывает. Если публика ждет, звезда должна явиться.
— Майк знает, что делает, босс, — успокоил Дюк.
— Н-не знаю… Я не доверяю толпе.
— Тут собрались в основном зеваки. Есть парочка фостеритов и других злопыхателей, но Майк справится с любой толпой. Правда, Майк?
— Точно, Каннибал. Где моя шляпа? Солнце уже высоко.
Откуда ни возьмись появилась дорогая панама с яркой лентой и уселась ему на голову. Майк кокетливо сдвинул ее набекрень.
— Ну как? — спросил он.
На нем был, как всегда на проповедях, белый деловой костюм, крахмальная рубашка и дорогой яркий галстук.
Бен сказал:
— Атташе-кейса не хватает.
— Правда? Ты считаешь, не хватает? Пэтти, у нас есть атташе-кейс?
Джилл подошла к Майку.
— Бен шутит, милый. Ты отлично выглядишь. Иди, — она поправила Майклу галстук и поцеловала. Харшоу показалось, что она поцеловала и его.
— Да, пора. Энн, Дюк, готовы?
— Готовы, — Энн надела свидетельский плащ, а Дюк вооружился всевозможной съемочной аппаратурой и карточкой «Пресса».
Они пошли к выходу, Джабл двинулся за ними, а все остальное Гнездо — тридцать с лишним человек — осталось у стереовизора. У двери Майк задержался. Там стоял столик, а на нем — графин с водой, ваза с фруктами, стакан и ножи.
— Дальше не ходи, — предупредил Джабла Майк, — иначе Пэтти придется отбивать тебя у кобр.
Майк налил в стакан воды, отпил.
— От проповедей пересыхает в горле, — и передал стакан Энн. Потом взял нож для фруктов и отрезал кусок яблока. Харшоу показалось, что Майк отрезал себе палец, но тут Дюк протянул ему стакан. Крови не было, а к фокусам Харшоу уже начал привыкать. Он взял стакан и с удовольствием сделал глоток: во рту почему-то было сухо.
Майк сжал его руку и улыбнулся.
— Не волнуйся, отец. Мы скоро вернемся. Не позже, чем через полчаса.
Они вышли к кобрам и закрыли за собой дверь. Джабл со стаканом в руках вернулся ко всем. Кто-то забрал у него стакан, он не заметил этого, полностью уйдя в экран.
Толпа стала гуще и агрессивнее, полицейские работали дубинками.
— Где они, Пэтти? — спросил кто-то.
— Спускаются в лифте, входят в вестибюль. Их заметили, начали фотографировать.
На экране появилось лицо корреспондента «Нью Уорлд Нетворкс». Он затараторил:
— Передвижная съемочная группа компании «Нью Уорлд Нетворкс» ведет репортаж из горячей точки. Мы только что узнали, что самозваный мессия, известный как Человек с Марса, наконец выполз из своего укрытия. Очевидно, Смит хочет сдаться властям. Вчера он бежал из тюрьмы, воспользовавшись взрывчатыми веществами, которые, по всей видимости, передали ему сообщники. Но у него не хватило сил пройти через кордоны, выставленные вокруг города. Трудно предсказать, что сейчас случится. Не отходите от экранов! Следите за нашими новостями и рекламой! — Джек Моррис принялся расхваливать свой аттракцион «Елисейские поля».
— Они вышли на улицу, — сказала Пэтти, — толпа еще не видит их.
— Мы находимся у парадного подъезда отеля «Сан-Суси», жемчужины побережья. Не будем обвинять служащих отеля в пособничестве преступнику: они сообщили о нем властям, поэтому мы здесь. Пока не начались события, посмотрите, как Смит превратился в чудовище!
Показали запуск «Посланца», отлет «Чемпиона», Марс, марсиан, первое сфабрикованное интервью с Человеком с Марса: «Тебе нравятся наши девушки?» — «Еще как!», переговоры во Дворце Министров, защиту диссертации.
— Что там, Пэтти?
— Майкл стоит на ступенях, толпа на расстоянии ста ярдов. Дюк кое-что заснял и меняет линзы. Все в порядке.
Стереовизор дал крупным планом толпу.
— Надеюсь, вы понимаете, друзья, что эти люди не намерены шутить. Сейчас можно ожидать чего угодно, — диктор чуть не захлебнулся… — Он выходит, он идет к людям!
Камера повернулась к Человеку с Марса, он шел прямо на нее. Энн и Дюк шли на некотором расстоянии позади. Вот уже стереовизор показал Майка в натуральную величину, как будто он вернулся в комнату к братьям. Он остановился на газоне в нескольких шагах от толпы.
— Вы звали меня?
Ответом был рев. В разрыве туч показалось солнце, и на Майка упал столб света.
Одежда его исчезла, он предстал перед толпой нагой и прекрасный — модель для самого Микеланджело. У Харшоу сжалось сердце.
— Посмотрите на меня! Я сын человеческий!
Включили рекламу. Стайка девушек, задирая ноги выше головы, воспевала какое-то особое туалетное мыло. Экран заполнился мыльными пузырями. Возобновился репортаж. Кусок кирпича ударил Майка по ребрам.