– Да не было у нас страстного секса, Артур! – доказывал Ленька. – Машка, дура, что-то вроде стриптиза хотела устроить, да толстым задом этажерку снесла. Ну какой с ней секс… Не могу я больше с женой, не хочу! Слышал выражение "Хороша Маша да не наша"? В моем случае все с точностью до наоборот. Нехороша Маша, хоть и наша. Расплылась вся как… как сдоба!
– А тебе больше кириешки по приколу? – возмутился Артур. – Неее, Машка твоя классная. Любит она тебя, да и душа у нее красивая! И глаза невероятные.
– Красивые. Да только за глаза не потрогаешь, не потискаешь.
Но Артур вдруг неожиданно встал на мою защиту:
– А не зря ты Машку винишь? Может, у самого проблемы, ну… того сексуального характера.
– Нет у меня проблем. С другой бабой – точно.
– Другая есть?! Ну ты кобелина, Ленька! И какая она?
– Стройная, упругая. Зовут Анжелочка, Энжди. С ней несколько раз за ночь могу. Завтра у нас свидание. И вот те на! Туфель мне прилетел. Куда я теперь с таким глазом?..
– Ну, фингалы только украшают мужиков, – хохотнул Артурчик.
– Шрамы украшают, а не заплывший глаз! Ладно, давай еще по стопарику для душевного успокоения.
Я вернулась в комнату. Несмотря на жару меня трясло. Мысли путались, на грудь словно упала тяжеленная плита. У Леньки, моего Леньки, есть любовница? Анжела? Стройняшка Энджи? Нет, не может быть. Не можеееет! Я стиснула губы, сдавила с невероятной силой, чтобы не закричать от боли, не заголосить, пугая соседей. Потом вдруг резко отпустило. Вместо боли появилась злость. Значит, нехороша Маша, Ленчик?! Мало тебе, мерзавцу, глаз подбила! Сейчас по второму схлопочешь. Рванула за кухню вооружиться. Выбрала самую увесистую сковородку и остановилась. Вспомнила, что говорила мама. "Если узнаешь, что мужик тебе изменяет, Машка, оглохни, ослепни, немой стань! Не вздумай сказать, что правду знаешь, скандал закатывать. Потеряешь тогда мужика. А так, глядишь, побегает да вернется. Они из семьи уходить не любят".
Я представила, что Ленька уходит из семьи, и лоб покрылся испариной. Не бывать этому! Я на мерзавца потратила лучшие годы жизни, и на тебе! Не нужна. Нехороша Маша. Обида захлестнула вновь, слезы полились водопадом. Но я велела себе прекратить ныть, собрать волю в кулак и сделать вид, что ничего не случилось. Это было непросто. Когда Ленька вновь вернулся в квартиру, что-то изменилось. Между нами словно встала стена. И она, эта стена, состоящая из предательства, обиды, растоптанных чувств, могла стать непреодолимой и разделить нас навеки. Муж потирал правый глаз. Я сочувственно произнесла:
– Лед приложить, Ленечка?
– Не надо, – буркнул супруг и скрылся в ванной.
Только вот в руке он держал телефон. Я подкралась к двери, приложила ухо. Так и есть, разговаривает. Самих слов из-за льющейся воды я не расслышала. Жаль, конечно. Вздохнула, пошла, поставила воду на пельмени. Сготовила, позвала мужа:
– Ленька, кушать будешь? У Артурки, поди, одним на двоих огурцом закусывали. Пельмехи сама лепила.
Против домашних пельменей Ленька не устоял. Правда, жевал молча, злобно поглядывая на меня одним глазом. После ужина сразу отправился в спальню и вскоре захрапел под колыбельную спортивного комментатора. Я зорким орлом огляделась в поисках мобильника мужа. Телефон Ленька оставил на кухонном столе. Он знал, что я никогда не сую туда нос. Да и о подслушанном разговоре ему было неведомо. Последний абонент, которому звонил благоверный, был записан как "Рыбка". Увидь я этот контакт несколько часов назад, не заподозрила бы ничего криминального. Ленька –заядлый рыбак. Может, так номер специализированного магазина записал. Или пивбара. Но сейчас меня терзали мутные догадки и подозрения. Я не стала отправлять контакт, чтобы не оставлять улик. Просто переписала номер. И отправилась спать. Но уснуть не могла до самого утра. "Нехороша Маша да наша"… Слова, словно заевший ролик, проносились в моей голове вновь и вновь. Было больно, грустно и страшно…
Утром Ленька, несмотря на субботу, отправился на работу. Народ в выходные шкафы-купе охотнее устанавливает. Правый глаз благоверного совсем затек и перекосился. Я даже распереживалась, спросила:
– Лень, как ты с таким глазом: вдруг шкаф набекрень установишь?
– Это у тебя мозги набекрень, Маша, – огрызнулся любимый и вышел, громко хлопнув дверью.
Я вздохнула. Вчера планировала затеять пироги. Но почему-то кормить хама и изменника расхотелось. Собралась и отправилась к Милке.
Подруга, еще заспанная, открыла дверь:
– Ты чего, Машка, ни свет ни заря притопала? Что-то важное?