Когда он видит меня, его взгляд столбенеет. Заостряется на моем лице. Воспаление так заметно?
- Знаете что? – не могу больше держать это внутри. – Да ебал я ваш магазин, понятно? И все на этом! Достало каждый день одно и то же дерьмо! – даже самые активные здесь – охранники, - просто стоят и смотрят на меня, шокированные моим заявлением. – Смотрят на меня, как на идиота! Первый день после выходного пришел, и уже никто знать не хочет! Вы больные! Помешанные!– рывком ухожу от охранников в сторону служебного выхода; один из «парней в форме» подбегает к сидящему за столом у выхода коллеге и что-то поспешно объясняет ему. – Желаю вам еще одного обрушения крыши и пожара. Еще одного. Всего наилучшего! Выпустите меня!
Охранник за столом послушно нажимает на кнопку, дверь открывается, и я выхожу и иду подальше от этого магазина, и полы моего пальто развеваются, подстегиваемые попутным ветром. Элегантно, изысканно.
В конце концов, я могу найти работу и получше. Я достоин лучшего! Я могу быть признанным гением! Я знаю, что мне нужно! Мне нужно немного отдохнуть, и потом…
Я ухожу. Нет, меня несут. Вспышки пламени. Огромная воронка пламени. Меня чарует огонь. Не тряси так! Я хочу посмотреть! Хочу потрогать! Хочу…
Я набираю Анне. Самое время. Ночью ее телефон был выключен, да и я, набирая, был в полусне, и разговор бы не задался.
Она долго не берет. Потом я слышу вздох. Здороваюсь. Молчит. Вздыхает. Пытаюсь поговорить. Спрашиваю, как дела. Она говорит, что все, как обычно. Интересуется, чего я хочу. Говорю прямо, что хочу ее. Что день был тяжелым. Она заявляет, что еще рано так говорить. Меня это раздражает. Я прошу ее перезвонить, когда она будет не занята. Она снова вздыхает. Мне кажется, она всхлипывает.
- Что с тобой, детка?
- Все нормально.
- Не ври мне.
- Не вру.
- Боже, ты плачешь?
- Я устала. Очень. Вот и все. Не мучай меня.
- Прости. Работай. Набери мне, как будет удобно.
Она молчит.
- Люблю тебя.
Всегда будет лето.
Всхлипывает в ответ. Кладет трубку.
Наверняка, что-то случилось. А я не в теме. Вышло неловко, я ведь повысил на нее голос. За что? Я должен буду извиниться. Она любит, когда я прошу прощения на коленях, и она стоит, изогнув одну ногу, встав ей на стол, чтобы я мог удобно вылизывать ее сладкую…
Лягу спать. Утро вышло стрессовым. Чрезвычайно. Допиваю бутылку пива и кидаю в открытый мусорный пакет рядом с выходом на балкон. Я почти расслаблен, когда ложусь на диван, но меня слегка знобит. Со вчерашнего, видимо. Возможно, у меня температура. Мысли растекаются по черепу…
«…как сырое яйцо…»
Странные ассоциации. Свет лупит в окно. Я встаю и решаю снять пальто. На нем несколько странных пятен. Пора наведаться в химчистку. Встаю напротив окна. Открываю взгляд навстречу солнцу. Ярость пламени. Нежность прикосновения. Жар…
«Бумага горит…»
Вешаю пальто на крючок в прихожей. Через несколько секунд крючок отваливается, и пальто падает на крышку старого, как кости мамонта, пенала. Не страшно. Все равно – в химчистку.
Я вздрагиваю от звонка мобильника.
К чертовой матери мобильник!
Проходят звонки – десять или двенадцать. Судя по разным мелодиям – от разных людей. Пусть ищут. Пусть переживают. Мне плевать. В моменты, когда одиночество сковывает человека по рукам и ногам, никто не торопится его поддержать. Стоит придти в себя – и тут же понимаешь, что кому-то нужен. Каждый ищет лишь свою выгоду. Под трель мелодии очередного звонка я снова засыпаю.
Вспышки пламени… воронка пламени… огонь...
Не тряси так!
Что-то встряхивает меня, и я просыпаюсь и вскакиваю, и в комнате темно, но я вижу – ясно, удивительно четко, - вспышку в окне. Вторую. Третью.
Нет, только не сейчас!
Внутри вскипает огромный котел с болью, с ощущением огромного горя, обреченности, потери. Страха.
Я не хочу поддаваться панике, но это неконтролируемо. Я бегу к двери из квартиры, дергаю ручку. Закрыто. Замок? Я не знаю, как он работает. Почему?!
Бегу к балкону. Ударяюсь лицом о стекло. Стекло дребезжит. Реальность падает на меня теплым покрывалом. Мне становится спокойно и уютно. Вспышек больше нет. Все кончилось. Я подхожу к дивану. Я…
Открываю один глаз. Вижу Серегу. Он вернулся – видимо, с работы.
В последний раз, когда я видел комнату, мне казалось что уже ночь. А что было потом? Не знаю. Неважно.
- Ты как? – интересуется.
Я пытаюсь сказать что-то из стандартного, но рот не слушается, и я только вяло улыбаюсь в ответ.
- Выглядишь скверно. – вздыхает. – Тебе бы встряхнуться. Выпить как следует. По бабам пройтись.
- Зачем? – бубню. – Просто встречусь с Анной.
- Когда? – усмехается; садится на край разложенного кресла и кладет ногу на ногу. – Когда ты был с ней в последний раз?
- Не знаю, - пожимаю плечами. – Недавно созванивались…
- Ты не понял. Когда ты ее в последний раз трахал?
Молчу. Ищу ответ. Не уверен. Не могу ничего сказать. Врать Сереге бесполезно. Он уже достаточно хорошо меня знает.
- Ты подумай – а не появился и у нее кто? Подумай – почему она так редко решает побыть с тобой? Всякое может быть.
- Дерьмо собачье, - резко встаю; кружится голова; повышаю голос. – Я ее знаю. Мы слишком близки. Ей трудно. Она такая.
Серега разводит руками в стороны, пожимает плечами.
- Тебе виднее.
Сажусь и открываю файл с рукописью. Набираю еще несколько страниц. Ловлю мысль, как самое тонкое иголочное ушко. Оставляю, когда понимаю, что мысль ускользнула, и повествование идет не туда, и герой в тупике.
Проверяю мобильник. Видимо, система смартфона сама сбросила все пропущенные вызовы. На экране – ни одного уведомления. Да и черт с ними. Жаль, конечно, что мне теперь не узнать, кто звонил – входящие очищены мной самим, а пропущенные – видимо, системой. Мне надо набрать Анну. Сейчас, только соберусь.
- Привет.
- Привет.
- Может, встретимся сегодня?
- Слушай, я немного нездорова.
- Может, что-то нужно?
- Да нет. В общем-то, обычная простуда. Я…
- Да?
- Я соскучилась.
- Когда к тебе приехать?
- Хочешь – приезжай сейчас.
- Ты одна?
- Не поняла.
- Ну… никого в гостях или типа того?
- Что за странные вопросы? Конечно, я одна.
- Прости.
- Что ты там себе надумал?
- Ничего. Я скоро. Люблю тебя.
- Жду.
В квартире Анны просторнее, чем у меня. Что неудивительно для двухкомнатной новостройки.
Она уже почти раздета, и я поглаживаю красные чулки на ее ноге. Она отталкивает меня, заставляет встать, а сама встает на колени и стаскивает с меня трусы. Ладошками поглаживает член. Мне кажется, я могу кончить прямо сейчас, даже не входя в нее. Она гладит моим членом свои щеки. Я бормочу «господи», и она недовольно хлопает меня по животу и говорит, что она верующая, и это богохульство. Я усмехаюсь.
Ее теплый влажный ротик поглощает меня целиком. Посасывая, погружая меня в себя до самой глотки, она заставляет меня ощутить кипение крови по всему телу.
Встает. Спрашивает, что я с ней сделаю. Я ставлю ее коленями на диван белой кожи, и она одной ладонью упирается в спинку, а другой оттягивает свою ягодицу, и мне больше не нужно намеков, и я бросаюсь жадно лизать ее половые губы, клитор. Покрываю поцелуями ее ножки в чулках. Каждый ее томный стон словно бы вызывает микрооргазм в моей голове, и я раздвигаю ее ягодицы шире и смотрю на ее упруго сжатый анус, и, осторожно попробовав его кончиком языка, начинаю проникать в него все глубже, и вкус ее тела заставляет меня требовать более глубокого проникновения. Она стонет и требует еще. Ее сфинктер крепко обхватывает мой язык, и я двигаюсь туда-обратно, заодно проникая в ее влагалище двумя пальцами и массируя область, где поджидает меня ее хорошо знакомая точка G.