- Ты все портишь, - пожаловалась мать. - Я же взяла с тебя клятву молчать.
Янне вертелся вокруг отца. Он казался не таким несговорчивым, как мать. Если с ним поговорить…
- Где ты познакомился с этим Лехикойненом? - спросил Янне.
На отца напал кашель, с минуту он ничего не мог сказать. Мать крикнула из комнаты:
- Он работает с отцом на заводе.
Теперь для матери сошел и Лехикойнен. Такая уж она была: не умела лгать. Даже маленькие мальчишки умели обманывать лучше, чем мать.
- В какой одежде я поеду? В этой? - спросил Янне у отца.
- Ты никуда не поедешь, - сказала мать. - И не будем больше разговаривать об этом.
Янне посмотрел на отца; тот все-таки мог взять его с собой, всегда брал прежде. Однажды они вдвоем ездили в город, в другой раз еще дальше. Тогда отец обменял автомобиль марки «симка» на синий «саб», потому что мотор у «симка» без конца трещал и тарахтел.
Но сейчас отец избегал встречаться с ним взглядом и лишь оттирал пальцем пятно с лацкана пиджака.
- Наверное, от горчицы, - сказал он.
Мать подошла к двери. Она посмотрела в газету, потом куда-то мимо отца. Еще раз заглянула в газету, обошла вокруг стола и стала перед отцом, наклонив голову.
- Послушай…
- Ну что? - Отец все еще продолжал оттирать пятно.
- Тебе пошла бы борода…
Отец рассмеялся.
- Мы уже выходим?
- …или усы, или бакенбарды.
- На что мне все это?
- У тебя такой заурядный вид.
- Сказал бы я тебе… - Отец взглянул на Янне и ничего не добавил, только дышал тяжело.
Однако когда мать пошла за чем-то в переднюю, в чулан, отец стал перед зеркалом и потрогал кожу над губами и возле ушей.
- Если я надену костюм и галстук… - еще раз заикнулся Янне.
- Ты останешься дома, - буркнул отец.
Янне вышел во двор. Отца тоже не стоило больше просить; его рассердил этот разговор о бороде. Теперь он, Янне, один проторчит всю субботу дома. Янне поглядел на автомобиль. Его бока и капот блестели; отец вчера вымыл и натер их. И на переднее сиденье надел новый чехол, щекочуще шерстистый. Мать сядет там - на свое место. А позади не будет никого.
А что, если…
Отчаянная мысль мелькнула у Янне в голове. Что, если позади все же кто-то будет, а именно: он? Янне бегло посмотрел на окна. В них никого не было видно, на дворе тоже. За ореховыми кустами слышались крики и шум, но это были они - шведы. Они не любили его.
Янне быстро прошмыгнул в заднюю часть автомобиля и захлопнул за собой дверцу. Она хлопнула, словно большая пушка. Он бросился на пол, припал на четвереньки и прислушался.
Все было тихо.
Янне слегка приподнялся и сдвинул чехол так, чтобы с передних сидений не видно было дна машины. Затем повернулся на бок. Что-то твердое уперлось ему в бедро. Он пощупал рукою: это был какой-то соединитель, из тех, которыми сращивают трубки. Он отбросил соединитель в сторону и снова улегся на дно. Ему была видна лишь нижняя часть заднего сиденья да отчасти коврик с рельефным узором на дне.
На дворе послышались шаги.
Но это был не отец; отец никогда не волочил ног. К тому же отец должен был пройти спереди автомобиля, а этот человек прошел стороной. На мгновение Янне показалось, что он чует запах трубочного табака, но он не был в этом полностью уверен; от сидений и чехлов автомобиля исходили всевозможные запахи.
Янне уже хотел было выглянуть в окно, когда в общей прихожей раздалось покашливание отца. Янне сжался в комок. Ему хотелось стать совсем-совсем плоским, таким, как коврики, которые постилают перед очагом. Но он ничего не мог с собою поделать: ноги казались чудовищно огромными - ему такие не нужны. И такие длинные руки тоже. Вот были бы у него маленькие плавники - и довольно с него.
Автомобиль покачнулся. Это, должно быть, отец проверял
рессоры, он всегда их проверял. Хлопнула дверца. Кончиками пальцев Янне почувствовал, как в автомобиль влился свежий воздух. Затем автомобиль снова покачнулся. Это отец взобрался на место водителя. Вот он тут, совсем рядом.
- Ну, куда ты собрался?
Янне вздрогнул, как будто его хлестнули кнутом. Отец все-таки заметил его. Он вздохнул и приготовился встать. Сейчас отец увидит его, а может, и схватит своими цепкими пальцами.
- Да вот, хочу сходить посмотреть лодку.
Это был Рахикка, толстяк-сосед, который знал все на свете! Это с ним заговорил отец. Янне снова припал к дну машины. С минуту он тяжело дышал. Воздух, необходимый его легким, вдруг куда-то исчез.
- Ты уже поставил ее на подпорки? - спросил отец.
- Нет еще. У меня там стоит сеть.
Шаги Рахикки удалились. Потом Рахикка то ли остановился, то ли дошел до края лужайки - его шаги перестали быть слышны. Отец завел мотор. За его рокотом послышался слабый крик Рахикки, он кричал что-то о рождестве и о льде. Отец, смеясь, играл педалью газа. По автомобилю растекся слабый запах бензина.
Отец подъехал к крыльцу. Тут он выжал сцепление и дал гудок.
- Сейчас иду, сию минуту! - крикнула мать из окна.
- Давно пора, - проворчал отец.
Когда отец дал по крайней мере десять гудков, мать вскарабкалась на переднее сиденье рядом с ним.
- Я задержалась, потому что мне надо было…
Голос матери потонул в реве мотора. Янне откатился назад, ударился о сиденье. Соединитель подпрыгнул и заскакал по полу, временами словно костлявый кулак ударяя по подбородку или по щеке.
- Сзади что-то стучит, - сказала мать.
- Пусть стучит.
Отец прибавил газу. Автомобиль помчался по небольшому холму. Янне почувствовал, как его подбросило в воздух, в животе были страшные рези. Соединитель закатился под бок и впивался в него. Янне пытался нашарить его рукой, но на повороте его бросило вправо, а потом влево.
- Ехал бы потише, - сказала мать. - Ведь и так успеваем.
Автомобиль качнуло из стороны в сторону. Мать вскрикнула. Мимо с шумом промчалась какая-то темная тень, послышался хлопающий звук. Гравий бил в дно автомобиля, бил непрерывно, словно дробь. В то же время шины начали издавать новый, более пронзительный звук.
- Что с тобой? - спросила мать каким-то чужим голосом. - Что случилось?
Скорость все возрастала. В щель кузова со свистом врывался воздух, взметая вихри пыли. Дно машины наклонилось вперед, потом в сторону. Янне перекатился на спину, налетел на спинку сиденья. Шины визжали, зад автомобиля подскочил в воздух, с грохотом опустился на землю и заходил вверх и вниз. Янне пытался найти руками опору. Его пальцы нащупали соединитель. Он стискивал его, стискивал… При этом ему казалось, что он висит на качающейся ветке.
- Останови! - крикнула мать. - Я хочу выйти…
- Мы едем.
- Затормози. Почему ты такой?…
- А какая разница? Ведь я такой… заурядный.
- Не будем говорить об этом, никогда-никогда. Забудем это.
Отца словно подменили: мотор зарокотал ровнее. Поднялись на длинную пологую гору, соскользнули с другой. Автомобиль проехал через мост, внизу гулко загудело. Мимо их «саба» промчался другой автомобиль; Янне почувствовал это, хотя не видел его.
- Забудем так забудем.
Дорога шла через лес либо через выемки в скалах, звук шин стал более низким. Янне казалось, что он находится внутри органа. Затем дорога выбежала на равнину и стала качать автомобиль, как волны лодку.
Они - отец и мать - долго молчали. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем мать сказала:
- Скоро будет год с тех пор…
- С каких пор?
- С тех пор, как ты заговорил о том, чтобы нам уехать в Швецию.
- Все-то ты помнишь.
- Подумай, как нам тогда жилось…
- А что? Я ошкуривал бревна.
- Да, недолго. Тогда ты почти всю осень был дома.