Девчонки же, кто соглашался на подобную работу, тоже совсем дремучими оказывались. Почти все, например, о зачатии в пробирке даже представления не имели. Считали, что для начала им придется переспать с чужим мужем. И еще все поголовно боялись, что их не только ребенка заставят выносить, но «на органы» разберут. А одна мадам вообще несусветную сумму гонорара заломила. Когда же Полина очень спокойно поинтересовалась, почему женщина столь высоко себя ценит, та возмущенно ответила:
– Плата за риск! Откуда я знаю, кого вы мне там подсадите? Может, какое-нибудь чудище о трех головах родится... Родители откажутся, а мне потом корми.
И приходилось, прежде чем начать работать с очередной командой, всегда проводить подробный ликбез. Рассказывать, что ничего чудовищного в суррогатном материнстве нет, что на Западе это давно опробованная и самая обычная практика. И обязательно внушать паре-заказчику: женщина, носящая их дитя, – не просто наемный работник. Если ее дергать, унижать, постоянно «ставить на место» – это и на ребенке скажется. Появится на свет в лучшем случае нервным, а то и с каким-нибудь более серьезным диагнозом.
Полина не менее плотно и с «инкубаторами» работала. Те ведь тоже иногда заносились, строили из себя вершителей судеб: мол, без меня бы остаться заказчикам на всю жизнь бездетными, а я – их спасительница... И капризничали частенько, как обычным беременным и не снилось: то им ананасы в сливках подавай, то «Бентли Континенталь». Чего б не разжиться: раз деньги у людей есть, а ребенок их пока что в чужой власти...
И Полина все подобные и десятки других разногласий успешно разруливала. Прилагала все силы, чтобы ни на одном из этапов не случилось никаких закавык. Прикармливала персонал в роддомах. Чтобы в справке о рождении обязательно указали: биологическими родителями ребенка являются другие люди. Договаривалась с загсами – чтобы заказчики без проблем могли оформить ребенка на себя...
Сотрудники медицинских клиник, где делали оплодотворение в пробирке, со временем поняли, что упустили золотую жилу. Начали сами предлагать клиентам суррогатных мамашек... Выбор, конечно, не сравнить с тем, что у Полины, и женщины часто не образцовые, но заработать-то всем хотелось! Так что еще и в клиниках приходилось приплачивать, чтоб те не навязывали биородителям собственную кандидатуру...
Но, несмотря на все траты, бизнес оставался выгодным. Правда, Полина особо не зарывалась. Считала, что несколько тысяч долларов чистой прибыли с пары – достаточно разумный гонорар за ее услуги.
И еще – она никогда не тратилась на рекламу.
Причин на то было несколько. Во-первых, Полина свято верила: качественная услуга себя продаст сама. Во-вторых, не хотелось, чтоб ее бизнесом заинтересовались бандиты. Да и еще один момент существовал... Полине категорически, ни под каким видом, нельзя было светиться. К тому у нее были весьма серьезные основания. И она всегда твердо говорила осаждавшим ее журналистам: писать о ней не нужно, человек она не публичный, предпочитает тихо себе работать, и точка.
Не то что совсем в подполье ушла, конечно. Иногда делала исключения для серьезных изданий или когда видела, что журналист не просто за жареными фактами охотится, а хотя бы немного разбирается в теме. И от всевозможных выставок, конференций и тусовок полностью устраниться не получалось. И с докладами выступала. Потому что, если откажется она, профессионал, позовут другого. И про юридические и психологические аспекты суррогатного материнства с высокой трибуны будет рассуждать дилетант. А ведь на эту тему и так разных слухов и домыслов существует вагон и маленькая тележка...
Хотя чего особенного или страшного в ее бизнесе? Кто не может нарисовать портрет сам – заказывает его художнику, кто не в состоянии зачать ребенка – нанимает суррогатную мать.
Но однажды... Ей позвонили с Центрального телевидения. И буквально умолили выступить экспертом в популярнейшем ток-шоу... «Вы – единственная, кто разбирается в теме! Пожалуйста, умоляем, просим!..»
Да еще и клялись: после передачи – которая выйдет в прайм-тайм! – клиенты к ней валом повалят, со всей страны. А клиент для любого бизнесмена – это святое.
И Полина сдалась.
Первый в ее жизни телеэфир прошел блестяще. Как ни пытался противный ведущий свернуть разговор на детей-мутантов и суррогатных матерей – похитительниц, Полина твердо держалась своей линии. Что в любом бизнесе, конечно, есть свои подводные камни, но ее работа столь же естественна, как любая другая. А со стороны журналистов преступно и глупо кормить людей фантастическими историями, которые не имеют ничего общего с реальностью...
Едва передача вышла в эфир, телефоны в ее офисе просто взорвались. Не наврали редакторы: народ повалил валом. Работу получили даже те кандидатки в сурмамы, которых Полина всегда предлагала в последнюю очередь... А девушка, измученная бесконечным потоком клиентов, поняла, что ей обязательно надо расширять штат и искать себе толкового заместителя... И даже немного загордилась: такой успех всего-то за пять лет, у человека без опыта, без связей, начинавшего абсолютно с нуля!.. Надо будет себя, любимую, хоть как-то вознаградить. Допустим, поездкой куда-нибудь на Карибы. Вот чуть-чуть завал на работе разгребет – и сразу отправится в теплые края.
...Однако катастрофа разразилась прежде, чем Полина успела выбрать себе тур.
Эта девочка была безупречной.
Он понял это еще тогда, четырнадцать лет назад. Хотя на первый взгляд в ней совершенно не было ничего особенного. В меру симпатичная, достаточно стройная, как и положено слабому полу, неумолчно чирикает, хихикает и млеет от комплиментов. Такие всегда учатся в институтах, причем поступают, где конкурс пониже или куда посоветует мама. На каждом углу кричат, что ненавидят кухонное рабство, но при этом только и ждут, чтобы поскорее выскочить замуж и варить кормильцу борщи. И, конечно, постоянно мечтают – кто о чем, но всегда о нереальном. Встретить принца, научиться водить машину не хуже Шумахера, обрести обязательные девяносто-шестьдесят-девяносто, прикупить необитаемый островок на Мальдивском архипелаге...
И все со временем успокаиваются. Превращаются в скучающих жен. Или в неплохой, старательный офисный планктон.
Эта девушка на первый взгляд была одной из многих. Только иногда проглядывало в ней что-то, открывалось взгляду на доли секунды, словно проблеск солнца в ненастный день... Недюжинная сила, острый ум, железная хватка. Случись война – такая не станет отсиживаться в тылу. Напала смертельная болезнь – испробует абсолютно все методы и, может быть, даже поправится. Ну, а если все будет течь тихо-мирно – то так и останется обычной, одной из миллионов, цыпочкой. Которые в молодости чудят, после института начинают неумолимо толстеть, а в сорок лет не сомневаются, что лучшие годы уже позади...
...Они познакомились, как и положено студентам, в кафе. Девчонки – она и ее подружка – попивали кофе, ели одно на двоих мороженое и изо всех делали вид, что заняты исключительно беседой между собой. Сами же то и дело окидывали помещение нарочито рассеянным взглядом. И, конечно, сразу приметили их с братом. Ничего удивительного, девушки всегда обращали на них, стильно одетых, с накачанными мышцами, высоких и статных, внимание. И главное, братья похожи были друг на друга как две капли воды. Денис и Георгий. Или, если угодно, Дэн и Жорж. Мама звала их «мои варвары-разрушители». В детстве мальчишки постоянно дрались и при этом обожали друг друга. В юности – раз, наверно, сто – «порывали отношения раз и навсегда». Но хотя и воевали, а девушек клеили только вместе. Потому что гораздо успешнее получалось, чем в одиночку. И малышки довольны – можно не завидовать, что подружке более симпатичный достался. И они с братом тоже никогда не спорили, кому с какой ворковать. Брат, Жорик, всегда выбирал худосочных блондинок. Чтобы ноги от ушей и обязательно огромные голубые глазки. А ему, Денису, больше нравились девчонки обычные. Без особых, как говорится, примет – единственное требование, чтобы уж не совсем крокодил. Но обязательно с изюминкой.