Черная масса съела два агрегата. Пульт отключился. Выхода не оставалось — Армагеддон схватил энергорезак и направил его луч на транскриптор. Масса как будто остановилась. Армагеддон ударил по ней лучом, но луч отразился, превратился в черную нить, режущую стены лаборатории насквозь… В зияние с криками «пу-бу-бу», "пу-бу-бу" устремилось откуда-то взявшееся страшное летающее существо, за ним — другое, третье… целая стая. Это были не насекомые, не птицы, не летающие ящеры! Вдруг Армагеддон заметил, что его пальцы превратились в одно общее с массой; оторвать их не было возможности — перехватив другой рукой резак, он отрезал себе пальцы.
Масса продолжала более медленно, но расти. Аметист рассчитал, что через несколько часов ее рост почти прекратится.
3.5 Остановка
На черную громаду не действовали пространство- сдвигатели. И Озов опять оказался в секторе микровремени, но сотрудников не стало больше: Армагеддон исчез — Ар был последним, кто его видел. Вот реставрация мыслевосприятий Ара того времени.
И чем реже я бывал на иллюзиодроме — тем более превращался в иллюзиодром Сентр, Аркаполис, весь остальной мир.
Аметист — читающий абсолютно все, что издается — принес холокопию заметки под названием:
Ядовитые моллюски парят над Артазинским водохранилищем
Я прочитал:
…на рассвете четвертого дня третьей луны вблизи зазуна ИТЗ-3 туристы увидели летящую над берегом группу странных объектов. Через день, тремя стадиями восточнее, объекты заметил служащий омег-офиса. Это были живые существа, однокрылые, каждое — величиной с человеческую голову. Вскоре рыбаки вытащили такое существо сетями из воды и принесли на Артазинскую биостанцию.
Оно очень неприятно по внешнему виду, имеет огромнее, но тонкое и прозрачное крыло, наподобие паруса, а также живой ракетный двигатель, выпускающий струю пены или воздуха.
Животное относится к неизвестному классу моллюсков. Летающий моллюск защищен не панцирем, а ядовитым слоем слизи. У рыбаков и биологов на руках появилась экзема.
— О — о — у! — издал звук Мардопол, глянув на изображение моллюска.
В этот момент раздался сигнал вызова: меня просили в 14-ю приемную.
В приемной у стены стоял Ведущий с иллюзиодрома и странно держался двумя пальцами за штору.
— Я вынужден опять просить о помощи общество неспящих, — заявил он.
Ведущий поднял штору и указал рукой на небо. Там плавали цветные облака. Облака медленно вытягивались в нити, сжимались. Я почувствовал что-то очень знакомое. Где-то внутри меня зазвучал шум моря, раздалась как будто музыка, душа воспарила.
— Это сюжет нашей новой абстрактной постановки, — пояснил Ведущий. — Но дело не в этом. Мы начали делать фантастическую изопьесу, сняли эпизод о поломке политической рулетки… — Вот этот эпизод! — произнес Ведущий и протянул свежий номер информационного вестника "Упаникалампот".
Бросились в глаза набранные крупным шрифтом фразы:
НА МАРСЕ СЛОМАНА МЕСТНАЯ РУЛЕТКА
ПОЛИТИЧЕСКИХ МУТАЦИЙ.
РАЗГОРЕЛИСЬ
СТАРЫЕ МЕЖВИДОВЫЕ СПОРЫ.
НИМФОИДЫ ПРАВЯТ БАЛ…
Рядом было совсем другое неприметное сообщение. Я взглянул на него и почувствовал словно удар током…
…звездолет вольного города Лоски чуть не столкнулся в окрестностях планеты Нептун со странным металлизованным агрегатом. Этот агрегат выпал из иного мира прямо на глазах экипажа…
Меня поразил маленький цветной снимок — он мгновенно напомнил мардополовские чертежи аварийного лаза времени! Экстренный вывод объектов из настоящего в прошлое…
— Нептун! Нептун! — воскликнул я. — Что означает слово "Нептун"?
Ведущей меня не понял.
— Это корабль Лоски, — прошептал я, — их капитаны не придерживаются Конвенции…
— Нептун? — призадумался поднаторевший в разнообразных арго Ведущий. — По-моему, это более дальняя, чем сфера складчатых галактик, область. Плутон — уже зеркальная граница вселенной…
Я опять заглянул в вестник:
…звездолет, несмотря на протесты муния безопасности, принял непонятный объект и, двигаясь с тройной переведенной скоростью света, достиг земной базы к семи часам трипланетного времени…
— Тройная переведенная скорость — на самом деле 10300 переведенная скорость, — пробормотал я. Этот сленг я уже знал прочно.
— Но почему корабль оказался именно там? Что нужно этой Лоске? — вдруг озарила меня мысль… О Аполлус! Только теперь я вспомнил о проблемах Ведущего.
— А не набежали ли на хронометрах иллюзиодрома лишние минуты? Не мог ли кто изготовить копии кристаллов? — задал я вопрос.
Теперь озарение стало как будто приходить к моему собеседнику.
— А как здоровье Калипсида, — продолжил я, по ассоциации думая об Армагеддоне.
— Апокалилсида??? Он исчез!
* * *Не прошло и часа, как прозвучал сигнал нового вызова — на этот раз из 1-й приемной. Мардопол вышел и вернулся. В руке он держал странную бумагу с водяными знаками и черными гепардами… Что такое? Деамбулакрум — ноли — тангере!![5] Это из ЧС! Я еще не сошел с ума!
Запрос…
МОЖЕТ ЛИ ЛАБОРАТОРИЯ ВРЕМЕНИ УНИЧТОЖИТЬ ВСЕЛЕННУЮ ИЛИ СОЛНЕЧНУЮ СИСТЕМУ?
Всё обещало юмористическое собеседование.
Но не тут-то было! Мардопол и Да-Плютен в один голос заявили, что уничтожить мир, а тем более Гелион — ничего не стоит. "Раз плюнуть!" — выпалил Да-Плютен.
"Кто передо мной, люди или нимфоиды?" — подумал я и, предвидя бесполезность полемики, начал ненавязчиво напирать на практическую сторону дела:
— Вы думаете, сама ЧС додумалась до запроса? В запрещении опытов заинтересованы только Дельфы!
При последнем упоминании Да-Плютен слегка порозовел, затем сильно побледнел, а Мардопол сказал:
— Гы…
После чего он произнес необычно длинную и назидательную словесную арабеску. То, как он судил ни о чем и обо всем, делал ложные намеки, создавал важность неважному и неявность явному, вплетал в свои высказывания произносимые полушепотом неприличные словеса и коллетрейский сленг, говорило о том, что большую часть своей жизни Мардопол провел в интеллектуальных кабаках и финтишкетских бегуресконах. Слова его были совершенно обтекаемы, пылефлюидонепроницаемы, но бессвязны. Он не спеша достал суматрийскую анимагару и продолжил:
— Да… если… ну… конечно, домикало донеже егда зрак… здесь не Суматра, но в делах зело важных… Хм… Пых-пых, — Мардопол затянулся анимагарой и коснулся рукой своего мощного подбородка. — Есть особые методы; коллега ваш Н а в в и р и д о н — не кремень. Мы не из свободного мира. Мы, наввириняне, — особая народовосьц — народовосьц почтовых ящиков… Для чьих-то брыкал мы прозрачны… Обаче очима смотриши — лукавне прещение узриши.
Это речь! Обозвал Армагеддона каким-то Наввиридоном, а нас — наввиринянами…
— Пусть скрыть мы ничего не можем, но что скрывать? — вставил я.
И Да-Плютен, и Мардопол продолжали утверждать, что не так давно вселенная была на волосок от гибели, и подразумевали неудачный опыт.
Мардопол ссылался на возможность цепного инвертирования и сравнивал это явление с оловянной чумой и венерианской молекулярной проказой.
Меня поддержал только Аметист:
— Вселенная неуничтожима, а неуничтожима она потому, что ее не существует. Она такая же выдумка, как грань куба, не имеющая толщины. Попробуйте отнять у куба то, что не имеет толщины, то, чего нет.
Робот махнул рукой — и на стене обнажился гигантский экран, на котором затанцевали формулы гипергеометрии. Выплывающая симфония смыслов обозначила надмирное крещендо, экран стал трехмерным, занял половину зала, появилась устрашающая модель строения кажимости. Щелчок — и посыпались следствия. Робот еще раз махнул рукой — на экране зажглось: