Он зашел в сопровождении двух охранниц, снаряженных по первому классу. Бронежилеты, шлемы, боевые дубинки. Мне даже польстило, что такой человек, как полковник, боится. Хотя я в тот момент был в не самом хорошем состоянии. Тот мужик неплохо меня отметелил, так что мне даже шевелиться удавалось с трудом. А видел я вообще одним глазом, второй заплыл.
Полковник пришел ко мне в камеру в простой «горке» без знаков различия. То, что он высокопоставленный офицер, выдавало лишь наличие охраны, да возраст. Окинув меня внимательным взглядом, он заговорил.
– Вы Федор Алексеевич Панфиловский?
– Уже двадцать семь лет им являюсь, – съязвил я, глядя на полковника.
– Не паясничайте, молодой человек. От вашего поведения зависит, будете ли живы вы и ваша группа. А в вашей группе есть женщины, не забывайте, – учительским тоном продолжил мужчина.
– Я Федор Панфиловский. Бывший сотрудник ЦСН «Вымпел» и спецназа Внутренних Войск РФ.
– Что и требовалось доказать, – задумчиво произнес мужчина. Он поискал взглядом, на что-то можно было бы присесть, и не найдя ничего, вздохнул.
Одна из его охранниц тут же постучалась в дверь камеры, и что-то сказала. Через пару минут принесли складную табуретку. Полковник взял ее, разложил, и сел напротив меня. Я же остался сидеть на полу.
– Федор Алексеевич, какова цель вашего прибытия в Наро-Фоминский район? – спросил полковник, глядя мне в лицо.
– Вы же и так это знаете, если знаете, кто я такой, – усмехнулся я. Потом все же ответил на вопрос. – Моя группа прибыла в Наро-Фоминский район для поисков Валерия Юрьевича Золотарева, отца Ольги Золотаревой, одной из двух женщин, состоящих в моей группе.
– Вы не собираетесь причинять вред безопасности поселения «Болотные»?
– Да я даже не знаю, где ваше поселение находится! – воскликнул я, разведя руки в стороны. От меня не ускользнуло то, что охранницы рефлекторно дернулись, когда это произошло. – С чего вы вообще взяли, что я могу нанести вред вашему поселению?!
– С того, что вы, Федор Алексеевич, напали на посёлок в Калужской области. В том нападении погибло более двух десятков спецназовцев «Альфы» и Внутренних Войск. И это расценивается как терроризм, вы должны это знать, – повысил тон мужчина. Но на его лице эмоции не отразились. – После этого вы уничтожили несколько диверсионных групп, что должны были вас вывести за Периметр. В общей сложности, на вашей совести три десятка трупов. И вы ещё спрашиваете, с чего я взял, что вы хотите нанести вред нашему поселению?
Я молчал, потому что ответить мне было нечего. Мужчина был прав на все сто процентов. То, что мы с Владиславом и остальной группой, сделали в Калужской области, ничем иным, кроме как терроризмом, быть не может. Да и последующие мои действия тоже не назовешь хорошими. Так что я ничего не ответил.
– Если ваше начальство решило сдать меня властям, то пусть сдает. Только остальных не трогайте, потому что они здесь не при чем, – помолчав, заговорил я, подняв глаза к мужчине.
– Даже Андрей Верещагин?
– Андрей поехал туда только из-за меня. Его сестра моя жена, так что по-другому он поступить не мог. Если кто из нас и виноват, то только я.
– Санта Барбара какая-то, – произнес мужчина. Он помолчал, и заговорил снова. – Дайте слово, что вы пришли в район с благими намерениями.
– Конечно, я дам это слово, – согласился я. – Только ответьте, что с моими друзьями?
– С ними все в порядке. Их выпустили из камер, и поселили в отдельный барак, еще три дня назад. Только Андрей Верещагин еще в камере, но и его выпустят, раз вы говорите, что он невиновен.
– Спасибо. Я рад это слышать.
– Вы даже не спросите, что будет с вами? – поинтересовался мужчина.
– Это неважно. Важно то, что с моими друзьями все хорошо.
Мужчина одобрительно хмыкнул. Потом подозвал одну из своих охранниц, и велел ей выпустить меня из камеры и переселить к остальным. Та сначала что-то возразила, но мужчина лишь повторил приказ. Так закончилась наша первая встреча с полковником. Через несколько часов меня уже перевели в комнату к моим друзьям.