Скауты выполнили и этот приказ.
«О, Боже! Десяток мужиков рассматривает меня, как манекен на витрине магазина, а я даже прикрыться не могу»
— И как девка, сладкая? — поинтересовался тот, что имел на нагруднике нарисованный герб города Конкрея, разглядывая меня слегка прищурив глаз. В основном пялясь на гладковыбритый лобок.
— Откуда ж нам знать, господин старший десятник? — пожал плечами бородач.
— Хочешь сказать, Фес, что вы ее ради смеха раздели? — осклабился тот. — Брось. А то я ваших штучек не знаю.
— Нет… Для казначея…
— Что? — старший десятник даже растерялся. Но, быстро сообразил. — Думаешь, судья не поверит мне на слово, если я скажу, что мятежницу ты поймал?
— Господин судья мудрый и справедливый человек, — кивнул бородач. — И господин бургомистр тоже… Потому что они лишь отдают приказ. А выдает деньги господин Флавиус. И он ни одного пенни не вытащит из калиты, если к нему прийти только со словами. Это так же верно, как то, что я сын своего отца, господин старший десятник. Так что с одежкой прописанной в гончем листе оно надежнее будет.
— Ладно, черт с тобой, Фес… Считай, что поверил, — уставился на меня масляно поблескивающими глазками, облизнул губы и вздохнул. — Эх, жаль времени нет. Приказано немедля… А то я бы и сам не отказался с такой куколкой часок-другой порезвиться. Хороша чертовка… Чтоб я так здоров был, хороша… И ведь пропадет дуреха ни за понюх табака. Ни себе радости, ни другим удовольствия…
Старший десятник еще раз громко вздохнул, видимо, сожалея о моей загубленной судьбе, и махнул рукой.
— Все, хватит лясы точить. Сажайте пленницу в седло, да поскачем обратно. Фес… Ты со своими шалопаями гони вперед, не жди. Обрадуй господина бургомистра хорошем известием. Может, он и от себя что прибавит. После не забудь угостить…
Глава 16
Не знаю сколько времени я уже в игре — пять или шесть часов? По субъективным ощущениям несколько суток, но только сейчас, впервые возникло ощущение отстраненности. Шок от происходящего поспособствовал или наконец-то пришло понимание того, что это все не настоящее, понарошку? — а только я вдруг успокоилась и стала смотреть на происходящее, как бы со стороны.
Меня усадили в седло, ноги привязали к стременам, руки — к седлу, повод накинули на заднюю луку седла десятника. И рот заткнули. Как сказал старшой, согласно приказу. Дабы воспрепятствовать возможности сговора, подкупа или черной ворожбы. Затрудняюсь сказать, чем голая девица, если не считать сапог, может подкупить два десятка стражников? Все что у нее есть ценного, с точки зрения мужчин, в данной ситуации они вполне способны взять без спросу. Наверно, подразумевалось, что главарь мятежа просто обязан иметь припрятанное на черный день золотишко, и как раз с его помощью, попытаться купить свободу…
Так и в Конкрей въехали. Впереди бравый командир, а позади него, в сопровождении двух десятков кавалеристов — пленница. Эдакая леди Годива местного разлива. Хорошо что весь путь к городу, бравые вояки не стеснялись в обсуждении моих прелестей и размышлений на тему, как бы отличено они повеселились, если бы старший десятник разрешил сделать привал.
Хорошо, не потому, что мне нравились блудливые и однообразные фантазии кавалеристов, а потому что я успела смириться с ситуацией. Иначе даже представить не могу, что бы почувствовала, оказавшись в таком виде посреди многолюдной городской толпы. А еще спасибо Тереку, распустившему мои волосы, которые я хоть и с трудом, но таки сумела перебросить на грудь.
Вот значит как ощущали себя приговоренные к публичным казням.
Откровенно говоря, малоприятное зрелище. Даже если забыть, что тебя на эшафот везут.
Обычные горожане словно в животных превратились. Беснуются, визжат, вопят что-то несуразное. Даже камнями и отбросами бросать пытались, но старший десятник приказал прикрыть меня щитами, и толпа угомонилась. Так им не было видно цель, а это портило зевакам потеху.
Зато на центральной площади толпа буквально с ума сходила от непонятного восторга. А когда меня стащили с лошади и бросили к ногам нескольких мужчин, стоявших на ступенях магистрата, жители Конкрея завопили так, будто наступил конец света и всей массой ринулись вперед. Но кавалеристы обнажили мечи и направили коней на толпу. Ворча и огрызаясь, как злой пес, люди осадили и попятились. Видимо, знали, что стражники церемониться не будут.