— Дорогая, что с тобой? — встревожился Алиас.
Он усадил меня на диван, ворча на Тиава:
— Вы слишком туго затянули корсет.
— Да как же так, детка! Ты, наверное, от голода в обморок упала. Я же говорил тебе, что диета твоя и спорт не доведут до добра.
Я не слушала их, всё смотрела на коробку как на ядовитую змею, притаившуюся в кустах.
Тамино подошел к ней и легко поднял, затем открыл, приближаясь ко мне.
— Да это же целое состояние! Черные бриллианты! — восхитился Тиава. — О, ши Тамино, вы истинный ценитель красоты. Это будет изумительное дополнение к моему платью. Детка, ты будешь самой красивой на балу! Уж поверь мне, я знаю, кто в чём будет.
На белом бархате лежало незнакомое колье. Оно восхищало своим изящесвтом и скромностью. Черные бриллианты, словно крупные капли, свисали с золотой цепочки. Я перевела взгляд на Алиаса, который не улыбался, а прямо смотрел на меня.
Я не выдержала, опустила глаза. К колье шли сережки и браслет с кольцом. Гарнитур был богаче того, что я выбросила. Он знал, что я сделала с тем подарком. Конечно же, знал. Не мог не обнаружить пропажу. Да и мажордом, наверное, все рассказал. Почему же он молчал?
— Давайте примерим? — потребовал Эльза, которая вместе с Тиава не могли налюбоваться на гарнитур.
Я встала, подошла к зеркалу. Тамино передал коробку Эльзе, а сам взял колье. Холодный металл коснулся кожи, наши взгляды встретились, и я опять не выдержала.
— Прости, — шепнула и ахнула, когда Алиас дернул цепочку назад, обдавая своим дыханием ухо.
— В спальне поговорим, — предупредил он, прожигая насмешливым взглядом меня через зеркало. — Ты мне все объяснишь и попросишь прощения.
Я поджала губы, возмущенно покачала головой.
— Я передумала, не буду просить прощения, — шепнула ему.
— Эй, голубки, не отвлекайтесь, — Тиава заставил нас с Алиасом вспомнить, что мы не одни. Тамино застегнул колье, сережки заняли свои места на моих ушах, затем браслет, легкий поцелуй через перчатки, и я поняла, что Алиас злится. Слишком уж откровенно поедал меня взглядом.
Я взглянула на себя в зеркало и осталась довольна. Колье гармонировало с платьем и было очень женственным.
Тиава покинул нас весьма довольный собой. Алиас позвал детей наряжаться, а меня ждала парикмахер, которая должна была сделать прическу. Алиас оставил меня. Я хотел его остановить, но не смогла. Я не виновата ни в чем. Это он перегнул палку. Только вот уверенности во мне не было.
К вечеру, перед выходом меня трясло. Принятое успокоительное помогало улыбаться детям, которые провожали нас. Алиас вел меня по лестнице, поглядывая с самодовольной улыбкой. Я знала, как выгляжу, и не понимала его настроения.
— Что не так? — тихо шепнула ему, чтобы не слышал Селан.
Алиас вообще со мной за день перекинулся от силы парой слов, и было приятно услышать его голос, который дарил мне надежду, что сумею пережить бал.
— Мне будут завидовать все мужчины, — отозвался Тамино, перехватывая руки, второй обнимая за талию и помогая мне сесть в салон машины. Я с трудом справилась с подолом, прикрывая колени.
— Ты мне льстишь, причем очень грубо. Я не такая и красивая, как тебе кажется.
— Это ты себя недооцениваешь, Кэйт. Ты прекрасна, хотя то колье шло тебе больше.
— Не напоминай мне о нём! — не выдержала и взорвалась. — Почему молчал, раз знал, что я с ним сделала?
Алиас отвернулся к окну и хранил молчание. Я рассматривала его профиль, отмечая, как ходят желваки на его скулах. Он гладил свои губы пальцем, хмурился, но молчал.
— Алиас, я не хочу выглядит как твои бывшие.
— Любовь моя, ну что ты сравниваешь, — повернулся ко мне Тамино. — Они не такие, как ты. Скоро сама сможешь в этом убедиться.
Настала моя очередь молчать. Да что и сказать. Сама так сама. Хотя если бы от меня что-то зависело, я бы дома осталась.
— Может, выпьем? — предложил Тамино.
Я согласно кивнула. Нервы ни к черту.
— Помянем сапфиры, почившие на дне морском, — трагично сказал тост Алиас и выпил унжирского вина.
Я же, держа в руках свой бокал, готова была его выплеснуть садисту в лицо. Но всё же пригубила напиток, затем тихо спросила:
— Зачем ты меня злишь?
— Чтобы ты справилась, Кэйт, — глухо отозвался через несколько минут Алиас. — Ты забыла и не помнишь, с кем тебе предстоит общаться. Там будет моя мать, которая не упустит возможность наговорить тебе гадости. Я не смогу тебя оберегать каждую секунду. Я тоже буду занят. Только так я могу быть уверен, что ты не дашь себя в обиду. Когда ты злишься, ты становишься смелой и дерзкой.