Однако игроки не раз приходили с особенными или узкоспециализированными заказами конкретно к нему. Значит где-то о его умениях было известно… Ёргеср никогда не озабочивался узнать подробности. В основном потому что ответ наверняка окажется до нельзя банальным: интернет.
В общем Пётр Сергеевич не считал себя кем-то особенным, но тем не менее весьма удивился когда к нему заявилась парочка довольно необычных клиентов не совсем понимающих куда именно они пришли и чего именно хотят. Высокий эльф, стоило только ему зайти в снимаемый гномом небольшой магазинчик, отошёл чуть в сторону, и с раздражённым видом закутался в тёмный рваный плащ. В разговоре он явно учувствовать не собирался.
И последнему факту Пётр Сергеевич, неожиданно даже для самого себя, крайне обрадовался. Эльф источал такую ауру злобы что она казалось материальной. По крайней мере, тени в помещении при появлении ушастого стали заметно гуще, а его плащ колыхался сам по себе, не обладая при этом ни каплей артефактных свойств. Уж последнее Ёргеср мог определить даже не напрягаясь – обычная чёрная тряпка, вела себя совершенно не нормально.
Гном даже ненадолго заинтересовался: а не проявление ли это расовой неприязни, свойственной его персонажу?
Следующим вошедшим оказался вполне обычный человек… на первый взгляд. На второй-же… Одетый во вполне обычную экипировку новичка, не имея даже сумки, он словно бы не испытывал нужды в снаряжении. Пётр Сергеевич был готов поклясться на весь свой уже довольно немалый опыт работы с клиентами, что он даже не задумывался о таких вещах. Если сейчас спросить этого человека про экипировку, то он даже не сразу поймёт о чём речь.
Однако задавать такой вопрос Ёргеср конечно-же не собирался: тридцать седьмой уровень у его клиента не появился из ниоткуда. Если он сумел добиться такого в снаряжении новичка, лезть в его личные дела может оказаться неразумным. И то что гном его превосходил ничего не значит: в конце концов Пётр Сергеевич мастер, а не боец.
Но не это было самым странным: человек так-же как и эльф излучал ауру. Вот только это была отнюдь не злоба. Да и в принципе не что-то негативное… но и ничего хорошего сказать по свои чувства Ёргеср не мог. Человек просто казался… странным. В нём что-то неуловимо мелкое, совершенно незначительное казалось неправильным. Но при этом… невероятно родным? Словно бы смотришься в не просто кривое, а активно искажающее, изувечивающие изображение зеркало. Вот вроде и нет в отражении ни капли от тебя, но в то же время иметься чёткое осознание: это ты.
- Он говорил что гномы способны восстановить кинжал. – проговорил человек обращаясь к эльфу – А Хаос нам явно указал сюда. Мастер скажите, вам ведь по силам единое целое из… этого?
При последних словах человек достал из-за пазухи… ну да детали кинжала. Видимо за неимением сумки он их таскал как придётся. Что примечательно эльф на обращение никак не отреагировал, но вот полы его накидки взметнулись яростнее обычного.
- Не уверен что слово "восстановить" тут подходит. – взяв запчасти (металлическое лезвие, костяная гарда, и кристаллическая рукоять) ответил Ёргеср – Эти части никогда небыли едины. Да они и не должны быть: какой смысл соединять совершенно разные материалы? Тут нужна совершенно особая обработка, а и итоговый результат выйдет полностью никчёмным: этот кинжальчик развалиться в первом-же сражении.
- Это не важно: нам он не для битвы нужен… - начал было человек
- За себя говорите. – рявкнул из своего угла эльф – Если этот кинжал действительно окажется бесполезным, то использовать его я буду на вас пока он не сломаться. Ясно?
- Это угроза? – напрягся гном
- Простите мастер, вы тут ни при чём: наш… друг – на последнем слове человек запнулся – говорит исключительно о нас.
- В смысле "нас"? – невольно переспроси гном – Ты же один?.. или?
- Или. – злобно хмыкнул эльф – Их там двое сидит. И оба на одолженном времени… причём не только по причине меня: я лишь намерен ускорить естественное течение событий.
- Кто-бы говорил. – не остался в долгу человек – У самого крыша-то покруче нас едет, да господин кровавый маньяк?
В ответ эльф проворчал что-то невразумительное, и поплотнее закутался в накидку, создавая впечатление что ему холодно. Осмотрев эту сцену, и ещё раз находящиеся у него в руках детали, Пётр Сергеевич глубоко вздохнул. Потерев пальцами переносицу он с раздражением, чего раньше никогда себе перед посторонними не позволял, высказал: