Да.
И в то же время... Лиля поняла бы Джерисона, окажись тот в подоЛюй ситуации. И простила.
А Джес — ее?
Лиля не знала, и собиралась промолчать об этом случае. Даже на исповеди молчать будет! И под пытками промолчит! Не было ничего. Точка.
Как бы сложились отношения дальше — Бог весть. Лично Лилиан собиралась отравить Энтони Лофрейна и уйти. Вот выйдут из леса, и получит «Робинзон» парочку бледных поганок в супе. Или волчью ягоду в компоте. Выживет — пусть Альдоная благодарит. Помрет? Пусть пожалуется. Опять же Альдонаю, лично... Лиле надо было вернуться в Ативерну, мужчина не отпустил бы ее, выбор очевиден. Женщина выбирала свою жизнь и свою семью.
Но реализовать свой выбор ей не пришлось.
В действие вмешалась шайка «лесных братьев». А по- простому, подонков, по которым виселица плачет. Вынесла их откуда-то Мальдоная прямо на путешественников... хотя этого отребья во всех мирах полно! Энтони защитил графиню. А сам — погиб.
Так быстро и жестоко!
Так неправильно!
Хотя в чем-то... Лиля была рада, что ей не пришлось убивать Лофрейна. Это было бы вовсе уж гадко. Она даже сделала то, о чем... пожалеет?
Или нет?
Себе на этот вопрос она ответить не могла, значит, и другим его задавать не стоит.
Когда Энтони умирал, она соврала ему в глаза. И сказала, что ждет ребенка от него. Не от Джерисона. От Лофрейна.
Хорошо это или плохо?
Выгоды она тогда не искала, просто хотела, чтобы мужчине стало легче. Так что... когда она помрет, она, наверное, отправится к Альдонаю. Встанет перед ним и откроет душу.
Пусть ее судят за вранье.
А она за собой вины не чувствовала до сих пор.
Джерисону она и этого никогда не расскажет. Не потому, что муж будет сомневаться в отцовстве. Лиля точно знала, что Джес ей поверит. Потому что...
Можно изменять телом. Мужчины так часто делают, для них это как стакан воды выпить. Выпил, пошел по своим делам, забыл... что была баба, что ее не было. Это просто тело, не душа. А значит, и ревновать не стоит.
К этому Лиля не ревновала.
А вот когда душа....
Когда смотришь человеку в глаза, и видишь не цвет или форму, а самое душу, запечатленную в его или ее зрачках, когда две души сливаются, и дыхание сплетается... это другая степень близости. И она бывает без секса.
Намного важнее секса.
Интимнее и серьезнее.
Когда их с Лофрейном бросило друг к другу, это была чистая физиология. А вот на поляне... когда он умирал, на несколько часов они стали близки до невозможности. И умирающий Лофрейн стал ей дороже всех на свете. Лиля солгала не в поисках выгоды. Она искренне хотела дать ему... ну хоть что-то! Кусочек тепла, обломок веры, надежды, счастья...
Хоть лучик солнца в темноте ночи! Как бы пафосно это ни звучало.
И это было намного сильнее любой постели. Именно об этом не стоило рассказывать мужу. Это даже не измена, это кусочек души, отданный другому человеку. Но Энтони... ему стало легче. И она это видела. Лофрейн отдал ей свой брасЛ^т и свой перстень, и написал завещание в пользу сына или дочери.
Воспользоваться им?
Лиля не знала, стоит ли. Какое-то время она вообще хотела уничтожить завещание. Нечестно ведь! Неправильно! Она солгала, и пользоваться плодами этой лжи — подло!
С другой стороны, Лофрейн понимал, что ее ребенок может быть и от Джерисона. Наверняка. И все же — понадеялся. Поверил. И Лиля оставила листки, испачканные кровью.
Пусть полежат, запас карман не тянет. Пусть подождут своего времени. Не понадобится — так и забудется. А вдруг?
Вот кто бы сказал, что им понадобятся уроки выживания? В двадцать-то первом веке? В лесу!? Лягушек ловить и лопать? Камыш копать? Ночлег без палатки обустраивать? Когда везде компьютеры, а интернет даже в Антарктиде скоро будет? И роуминг у белых медведей?
Да бред!
Но пригодились же! Вот и эти листки пусть полежат. Авось да пригодятся...
Дальше...
Дальше все было и проще, и сложнее. Рассчитывать пришлось только на себя, но и опасаться больше было некого. Лиля кое-как добралась до людей и направилась в город.
Сначала в один, потом в другой... ей требовался крупный порт.
Либо чтобы сюда зашли вирмане, либо нанять корабль до Ативерны... ну ладно! Хотя бы место себе купить, чтобы довезли, а не выкинули по дороге, предварительно пустив по кругу.
Путешествовать по суше?
Лиля рассматривала и этот вариант, но беременной? Или с грудным ребенком?
Нереально!
Срок подходил зимой, как раз она родит, переждет несколько месяцев сезон штормов и болезней, и летом уже... Да, летом можно попробовать. И Лиля окрепнет, и ребенок...