– О, черт, капрал, они схватили сержанта! – это кричал Джаспер, один из оставшихся в живых колониальных морпехов. Изначально в их отряде было двенадцать человек, теперь осталось четверо. – Что нам делать?
Одной рукой Уилкс держал маленькую девочку, в другой сжимал карабин. Девочка плакала.
– Тише, малышка, – сказал он. – С нами все будет в порядке. Мы возвращаемся на корабль, все будет хорошо.
Эллис, замыкавший строй, выругался на суахили.
– Боже мой, боже, да что это за твари такие? – пробормотал он.
Вопрос остался без ответа – никто его не знал.
Уилкс изнемогал от жары, воздух был спертый, словно что-то сдохло и слишком долго провалялось под палящим солнцем. Те места на стенах из укрепленного пластика, которых касались пришельцы, покрывались вязкой, извилистой черно-серой дрянью. Будто сумасшедший скульптор решил украсить стены завитками кишок. Эти завитки были твердыми, как пластикрит, но при этом выделяли тепло, как органика при разложении. Жар стоял, как в печке, и это при высокой влажности.
Уилкс услышал, как за спиной снова ожил безгильзовый карабин Квинна, и по ушам ударило приглушенное эхо выстрелов.
– Квинн!
– Их тут до хрена, капрал!
– Вести только прицельный огонь, – приказал Уилкс. – Очередями из трех выстрелов, не больше! Патроны кончаются, вести полноценный огонь на подавление мы не можем!
Впереди коридор разделялся надвое, но герметичные двери в обоих ответвлениях были опущены, и оба выхода оказались запечатаны. Мигали аварийные огни, выли сирены, и механический голос повторял предупреждение о том, что реактор вот-вот взорвется.
Перед ними встал выбор: или пробивать себе проход, или быть сожранными этими тварями. Хотя оставался и третий путь: превратиться в кучку радиоактивного пепла. Куча, мать его, вариантов.
– Джаспер, подержи ребенка.
– Нет! – пискнула девочка.
– Я должен открыть дверь, – сказал Уилкс. – Джаспер о тебе позаботится.
Темнокожий колониальный морпех шагнул к ним и подхватил девочку. Она тут же повисла на нем, как маленькая обезьянка на матери.
Уилкс повернулся к двери. Снял с пояса плазморез и нажал на кнопку. Из инструмента вырвался ослепительно белый луч горячей плазмы длиной с его предплечье. Уилкс поднес луч к бесперебойному замку и провел им сверху вниз. Углепластиковый замок не мог сопротивляться жару, сравнимому с температурой на поверхности звезды. Под лучом плазмореза пластик начал плавиться, пузыриться и, наконец, растаял, словно лед.
Дверь поднялась.
За ней оказался один из монстров. Он бросился на Уилкса, открыв пасть, и оттуда прямо морпеху в лицо выскочила длинная шея с маленькими зубастыми челюстями. От них тянулись длинные тонкие нити слюны.
– Твою мать! – Уилкс уклонился вправо и машинально рассек воздух плазморезом. Луч пришелся прямо по шее твари – слишком тонкой шее, чтобы поддерживать такую непропорционально огромную голову. Как это существо вообще держится на ногах? В этом же нет никакого смысла…
У монстров была прочная шкура, но температура плазмы позволяла расплавить даже промышленный алмаз. Голова упала и упруго отскочила от пола. Но даже тогда она щелкнула на Уилкса сочащимися слизью челюстями в попытке укусить. До твари еще не дошло, что она сдохла.
– Вперед, вперед! И осторожней, эта чертова гнида все еще может быть опасна!
Раздался крик Джаспера.
– Джаспер!
Один из монстров схватил его и с хрустом раздавил ему голову, словно кошка попавшейся в ее лапы мыши. У него же ребенок!..
– Уилкс! Спасите! Спасите!
Другая тварь сцапала девочку и побежала прочь. Уилкс повернулся в их сторону и прицелился в монстра, но сообразил, что если попадет в цель, то кислотный душ наверняка убьет ребенка. Он уже видел, как кровь этих гадин разъедает броню, способную остановить десятимиллиметровые безгильзовые пули. Он опустил карабин чуть ниже. Без ног эта дрянь далеко не убежит.
Твари заполонили весь коридор, и Квинн перевел карабин в полный автоматический режим. Бронебойные и разрывные пули косили монстров, рикошетили от стен, а воздух наполнился едким запахом пороховых газов…
Эллис схватился за огнемет, и струя огня прошлась по всему коридору. Кожа монстров не поддавалась огню, зато липкая гадость на стенах плавилась и комьями стекала вниз.
– Помогите! – кричала девочка. – Пожалуйста, помогите!
Господи!
– Нет!
Уилкс проснулся в холодном поту, который залил ему лицо и глаза. Даже волосы были мокрыми, как и штатный комбинезон. Чтоб тебя…
Уилкс сел. Он по-прежнему был в камере, на единственной узкой койке, стены из темного пластика никуда не исчезли.