Выбрать главу

Пролог: 1996

Джун

Поначалу я верила, что судьба может дать еще один шанс. Иначе как я могла объяснить тот факт, что много лет назад, после аварии – когда дым рассеялся и машина перестала катиться кубарем, улегшись в канаву кверху дном, – я все еще была жива и даже слышала, как плачет Элизабет, моя бедная дочурка? Полицейский, который вытащил меня из машины, отвез меня в больницу, чтобы на сломанную ногу наложили гипс. Элизабет – ни царапинки, какое чудо! – всю дорогу сидела у него на коленях. Он держал меня за руку, когда меня привели на опознание трупа Джека – моего мужа. Он пришел на похороны. Он лично известил меня, когда пьяного водителя, столкнувшего нас с дороги, арестовали.

Этого полицейского звали Курт Нилон. Еще долгое время после суда и вынесения приговора он навещал нас, просто чтобы проверить, все ли у нас с Элизабет в порядке. Он дарил ей игрушки на день рождения и на Рождество. Он прочистил забившийся сток в ванной на втором этаже. Он приходил после службы, чтобы подстричь саванну, в которую превратилась наша лужайка.

За Джека я вышла потому, что он был любовью всей моей жизни. Я собиралась быть рядом с ним всегда. Но планы мои изменились, когда мужчина с двадцатью двумя промилле алкоголя в крови изменил само определение слова «всегда». Я удивилась, когда Курт понял, что я, скорее всего, не смогу полюбить другого так сильно, как любила своего первого мужа. Еще больше я удивилась, когда поняла, что, кажется, смогу.

Когда пять лет спустя мы узнали, что у нас будет ребенок, я едва ли не пожалела об этом – такое сожаление испытываешь, когда стоишь под безукоризненно синим небом в прекрасный летний день и осознаёшь, что никогда уже не познаешь такого счастья. Элизабет было два года, когда погиб Джек; Курт был единственным отцом, которого она знала. Между ними образовалась такая прочная связь, что мне иногда хотелось отвернуться, не вмешиваться в их общение. Если Элизабет была принцессой, Курт точно был ее рыцарем.

Когда же стало известно, что вскоре у нас появится маленькая сестричка (странно, но никто из нас не сомневался, что родится девочка), Курт и Элизабет впали в настоящую эйфорию. Элизабет в деталях рисовала будущую детскую, Курт нанял рабочих, чтобы те занялись пристройкой. Но тут мать подрядчика хватил удар, ему пришлось срочно переезжать во Флориду, и ни одна бригада не нашла в своем расписании «окна», чтобы выполнить работу до рождения ребенка. В стене зияла дыра, потолок чердака протекал; подошвы нашей обуви покрылись плесенью.

Однажды, будучи на седьмом месяце, я спустилась в гостиную и увидела, как Элизабет играет в ворохе листвы, принесенной ветром в обход пластиковой заслонки. Я как раз решала, заплакать или почистить ковер, когда в дверь позвонили.

В руках он держал холщовый мешок с инструментами – он никогда не расставался с ним, как другие люди не расстаются с кошельками. Волосы, затянутые в хвост, доставали до плеч. Одежда на нем была грязная, а пахло от него почему-то снегом, что было весьма странно в это время года. Нежданно-негаданно к нам прибыл Шэй Борн собственной персоной. Он напоминал билет на летнюю ярмарку, который ловишь в порыве зимнего ветра и задаешься вопросом, где же он прятался все это время.

Говорить ему было тяжело: слова путались, и он вынужден был как бы разделять их, прежде чем произносить.

– Я хочу… – заговорил он, но тут же решил начать заново. – Вы не… Есть ли… Потому что… – От усердия на лбу его проступила испарина. – Я могу вам чем-то помочь? – наконец выговорил он.

В этот момент к двери подбежала Элизабет.

«Ты мог бы уйти. Это бы очень мне помогло», – подумала я. Я попыталась закрыть дверь, инстинктивно защищая дочь.

– Вряд ли…

Элизабет взяла меня за руку и изумленно уставилась на незнакомца.

– Нам нужно много всего починить, – сказала она.

Он присел и с легкостью заговорил с моей дочерью. Слова, еще минуту назад казавшиеся острыми, угловатыми и неподъемными, струились теперь с непринужденностью водопада.

– Я могу помочь, – заверил он.

Курт постоянно твердил, что люди – не такие, какими кажутся, и просил всегда проверять человека, прежде чем давать ему какие-то обещания. Я же отвечала, что он слишком подозрителен, слишком сильна в нем натура копа. В конце концов, я сама пустила Курта в свою жизнь за красивые глаза и доброе сердце, и даже он не мог поспорить, что я не прогадала.

– Как вас зовут? – спросила я.